Император Юлиан — благородный философ. Юлиан «Отступник В чем суть образовательной реформы юлиана отступника

В 330-х годах император Константин Великий сделал христианство фактически официальной религией пока еще единой . Уже в начале своего правления он прекратил гонения на последователей Иисуса, а затем даровал им всё большие привилегии. В разных концах империи началось строительство христианских церквей, материалом для которых часто служили камни специально разрушенных языческих храмов. К концу жизни Константина христианская церковь осознала все преимущества статуса государственной религии, и её клир не собирался расставаться с достигнутым положением.

В 337 году Константин Великий умер, перед смертью успев провозгласить наследниками сразу трех своих сыновей и племянника, разделив римские провинции между ними. Сразу после его похорон началась жестокая борьба за власть, победу в которой одержал средний сын Констанций II. Чтобы отцовское наследство не дробилось и дальше, он приказал убить всех потенциальных претендентов на престол. За считанные месяцы императорская семья резко сократилась — от рук убийц, посланных Констанцем, погибли два его дяди и семь кузенов. После этого новый император затеял войну с родными братьями.

Император Констанций II. (wikipedia.org)

От боковых ветвей императорского рода остались лишь два мальчика, два юных племянника Константина — 12-летний Галл и 6-летний Юлиан. Когда убийцы ворвались в их дом, Галл тяжело болел, и его не тронули, посчитав, что он умрет без посторонней помощи, а Юлиана пощадили из-за его малолетства. На всякий случай к мальчикам приставили епископа Евсевия, который не столько обучал братьев, сколько приглядывал за ними и докладывал об их поведении Констанцию. Гораздо большее влияние, чем этот священник, оказал на юного Юлиана ученый раб евнух Мардоний, познакомивший мальчика с античными философией и литературой. Восприимчивый ученик страстно глотал сочинения Платона, Аристотеля, Сократа и других древнегреческих авторов. Он так любил учиться, что даже обрадовался, когда их с братом выслали подальше от столицы империи Константинополя в каппадокийский Марцел, где имелась огромная библиотека.

В провинциальной глуши братья прожили пять лет. Юлиан запоем читал книги, а Галл занимался фехтованием и верховой ездой. Тем временем Констанций осознал, что прямых наследников у него не будет. Его жена Евсевия считала, что её бездетность — наказание за грехи мужа. В 347 году Констанций решил сделать наследником Галла, которому уже исполнился 21 год. Он вызвал его в Константинополь и даровал ему титул цезаря. Со времен Диоклетиана император носил титул августа, а его соправитель и наследник — цезаря.

Галл, старший брат Юлиана. (wikipedia.org)

Констанцию пришлось отправиться в Италию, чтобы отвоевать Рим у очередного узурпатора. Константинополь остался порученным Галлу, который принялся наводить в нём свои порядки. После казни нескольких крупных чиновников и подавления недовольств к Констанцу потоком потекли доносы и просьбы усмирить своего соправителя. Император сперва отправил Галла в Антиохию, но тот принялся руководить ею без оглядки на верховную власть. В 354 году Констанций вызвал Галла к себе, а пока тот находился в пути, приказал убить его за превышение должностных полномочий. 23-летний Юлиан, живший в ссылке в далёкой Никомедии, остался единственным наследником императорской династии.

В 355 году Констанций вызвал двоюродного брата в Милан, где тогда находился двор. Некоторые историки считают, что он хотел убить последнего потенциального претендента на престол, но его смогла переубедить императрица Евсевия. Ей понравился благообразный юноша, который бредил философией и умолял отпустить его обратно к любимым книгам. Император решил, что этот «ботаник» опасности для него не представляет, провозгласил Юлиана цезарем взамен его убитого брата и, к радости парня, отправил его в Афины. Юлиан был страшно рад оказаться в центре эллинистической культуры. В Афинах он приобщился к элифсинским тайнам — сложному языческому обряду — и начал общаться с жрецами продолжавших существовать в Греции дохристианских культов. За несколько месяцев, проведенных в Афинах, Юлиан стал страстным адептом неоплатонизма — учения, составленного из основ древнегреческой философии и восточной эзотерики, главной целью которого был поиск единого абстрактного божества.

Статуя Юлиана. Музей Клюни, Париж. (wikipedia.org)

Внезапно Юлиан был арестован и препровожден к Констанцию. Того вряд ли интересовали религиозные взгляды кузена, скорее всего, он получил очередной донос, будто Юлиан мечтает о захвате власти в империи. Обвиняемому удалось оправдаться, и император смилостивился. Он заставил Юлиана сбрить отпущенную в Афинах бороду, женил его на своей сестре Елене и отправил новобрачного подальше от столицы в Галлию. В этой провинции было неспокойно: римские легионы с трудом сдерживали натиск воинственных германских племен из-за Рейна. Офицеры, ставленники императора, откровенно издевались над новым, декоративным, по их мнению, начальником — ведь в его непосредственном подчинении находились всего 360 солдат личной охраны. Рядовые легионеры встретили книжника Юлиана с недоверием. Но юноша, который всегда любил учиться, завоевал любовь суровых легионеров тем, что попросил самых опытных бойцов преподать ему военную науку. Юлиан оказался хорошим учеником и обладателем таланта стратега.

Стремительно овладевший наукой побеждать Юлиан начал бить германцев. Решающее сражение произошло в августе 357 года у Аргентората (нынешнего Страсбурга), где 13 тысяч легионеров под командованием Юлиана разгромили втрое превосходящие силы варваров-аллеманов. После этого молодой цезарь отогнал варваров от Кёльна, Майнца, Зальца, Вормса, сняв осады с почти четырех десятков римских крепостей. Построенный по его приказу флот начал очищать от варваров берега Рейна. После собственных военных удач Юлиан стал отстранять от командования тех офицеров, которые недавно потешались над ним, но сами не могли похвастаться победами. От обиженных военачальников в Константинополь потекли кляузы.

Своей резиденцией Юлиан избрал Лютецию, нынешний Париж, и начал проводить в Галлии реформы. Он в три раза снизил налоги, что очень не понравилось центральным властям, но оживило торговлю в провинции, боролся с казнокрадством. Ненавидимый ущемленными чиновниками цезарь пользовался всё большей поддержкой простых жителей Галлии и легионеров.

В Константинополе с тревогой следили за ростом популярности Юлиана. Придворные в докладах императору издевались над его наследником, называли его «бородатым козлом», «краснобайствующим прыщом», «обезьяной в пурпуре», но в то же время возбуждали природную подозрительность Констанция. В конце концов император решил приструнить Юлиана, лишив его поддержки римских легионов. Для этого он приказал отозвать лучшие части из Галлии для намечавшейся войны с Персией. Позже Юлиан писал, что император посылал лазутчиков к варварам и давал их вождям большие взятки, чтобы они, нападая на Галлию, ослабляли провинцию и, таким образом, лишали цезаря поддержки народа.

Обжившиеся в Галлии легионеры встретили приказ с неодобрением. Они отказались ему подчиниться и, неожиданно для самого Юлиана, в феврале 360 года провозгласили его императором. Узнав об этом, Констанций, который уже находился в восточных провинциях империи, спешно направился в Константинополь и вызвал туда же Юлиана. Свежепровозглашенный император во главе двадцатитысячного войска тоже двинулся в сторону столицы. Накануне выступления из Лютеции Юлиан в последний раз в своей жизни посетил службу в христианском соборе.

Легионеры провозглашают Юлиана императором. (wikipedia.org)

Гражданская война казалась неизбежной. Однако 3 ноября 361 года, еще не добравшись до Константинополя, внезапно скончался Констанций II. Хотя его смерть оказалась крайне выгодной для Юлиана, внезапно ставшего законным императором, никто из современников и потомков не обвинял его в убийстве родственника. Тот скончался от лихорадки, успев перед смертью назначить кузена своим преемником.

Вступив в Константинополь законным монархом, Юлиан прежде всего устроил торжественные похороны Констанцию. Одним из первых его распоряжений на троне стал закон о веротерпимости, уравнивавший в правах все религиозные культы, существовавшие на территории огромной римской империи, и ставивший христианство вровень с многочисленными языческими вероучениями. Юлиан и раньше не скрывал своей приверженности античным богам, а теперь принялся открыто совершать жертвоприношения им. Христианство стало официальной религией всего тридцать лет назад, но за это время большинство языческих храмов оказались разрушенными или пришли в совершенный упадок. В Константинополе вообще не было ни одного нехристианского культового сооружения. Тогда Юлиан принес жертвы богам прямо в одной из церквей. Это вызвало ропот среди христиан. Оскорбление религиозных чувств подданных не смутило императора. Жертвоприношения быстро приобрели такой размах, что в народе стали мрачно шутить, будто в империи скоро кончится мясо — его отнимут у людей и передадут на съедение богам.

Сперва Юлиан противодействовал христианству (или, как он называл его в своих многочисленных сочинениях, «галилейской вере»). В самом начале его недолгого правления империя действительно стала полем толерантности. Из изгнания вернулись многочисленные последователи еретических христианских учений, которые были сосланы поборниками официальных канонов. Между сторонниками разных течений начались яростные дискуссии. Христиане спорили между собой, не отвлекаясь на всё больший размах распространения язычества. Возможно, на это и рассчитывал Юлиан, рассылавший жрецов во все провинции. При этом он не пытался заставить всю многонациональную империю поклоняться древнегреческим богам. Император поддерживал самые разные местные верования, например, собирался восстановить иерусалимский храм и передать его иудеям.

Главным богом личного пантеона Юлиана являлся бог солнца Гелиос. Он сильно отличался от древнегреческого тезки, символа небесного светила. Для поклонника неоплатонизма Юлиана Гелиос — это всевидящее нечто, управляющее всем миром и наказывающее людей за их грехи.

Монета императора Юлиана. (wikipedia.org)

К удивлению Юлина, не все христиане жаждали тут же становиться солнцепоклонниками. Тогда император принялся выбивать из-под «галилейской церкви» социальную базу. Присмотр за приютами и больницами отнимался у монастырей и передавался языческим храмам. Серьезным шагом стали запреты на профессию. Логика их была проста: преподавать в школах античную мудрость имеют право лишь те, кто разделяет религиозные взгляды греческих и римских мудрецов. Таким образом, христиане лишались права учительствовать. Кое-где возникло логическое продолжение этого запрета: даже и ученикам, не исповедовавшим язычества, нельзя было посещать школы и гимназиумы. Всё это вызывало недовольство многочисленных христиан. В некоторых городах новые языческие храмы были разрушены толпой. В ответ начались погромы христианских церквей, исподтишка поощряемые властями. Юлиан в своих посланиях открыто издевался над последователями Христа: «Так как их поразительным законом им заповедано раздать свое имущество, чтобы без труда войти в царствие небесное, мы, присоединяясь в этом к усилиям их святых, повелеваем, чтобы все движимое имущество церкви было отобрано и отдано солдатам, чтобы, став бедняками, они образумились и не лишились царствия небесного». Тем, кто будет сопротивляться изъятию церковного имущества, император угрожал «огнём, мечом или изгнанием».

Христиан это не испугало. В 362 году император своими глазами увидел сопротивление его церковным реформам. Когда он был в Антиохи, христиане подожгли языческий храм в пригороде Дафна. В ответ разгневанный Юлиан приказал закрыть главную церковь Антиохии, отдав её на разграбление солдатам-язычникам. В городе начались беспорядки.

Римская империя трещала по многочисленным швам. Попытка объединить её новым культом Гелиоса явно проваливалась. Тогда Юлиан попробовал сплотить народ с помощью средства, применявшегося сотнями правителей до него и тысячами тех, что жили после, — он решил затеять небольшую победоносную войну. Целью для неё он выбрал соседей-персов, которых не успел усмирить перед смертью Констанций. Весной 363 года 83 тысячи легионеров вступили на территорию Сасанидской Персии.

Юлиан под стенами Ктесифона, миниатюра IX века. (wikipedia.org)

Сперва дела шли неплохо. Войско быстро добралось до столицы персов — Ктесифона. Однако город, который до этого уже трижды брали римляне, на сей раз устоял. Юлиан решил обойти противника. Среди персов нашелся предатель, согласившийся провести римлян через высохшие степи в тыл армии шаханшаха Шапура II. Через несколько дней пути войско Юлиана оказалось в полупустынной местности, где не было источников воды. Проводник, оказавшийся предшественником Сусанина, внезапно исчез, а степь подожгли поджидавшие римлян в засаде персы. В результате этой степной прогулки Юлиан потерял почти две трети своей армии.

Решающая битва состоялась 26 июня 363 года у местечка Маранга. Во время ожесточенной схватки Юлиан не отсиживался на командном пункте, а сражался в первых рядах легионеров. Внезапно острое копье пробило ему печень. Позже утверждали, что удар был нанесен не спереди, а сзади — то есть ранил императора кто-то из легионеров-христиан. Вытаскивая копье из глубокой раны, Юлиан разрезал сухожилия пальцев. Тут же он получил еще две раны — в руку и в грудь. Телохранители отнесли императора в его шатер.

Умирающий без стонов выдерживал жестокие мучения от смертельной раны. Спустя сто лет церковные историки писали, что перед смертью он якобы посмотрел в небо и произнес: «Ты победил, галилеянин!». Однако те, кто присутствовал при кончине Юлиана и описали её, приводят совсем другие слова. Император и перед смертью сохранил верность Гелиосу. Он собрал свою кровь в пригоршню, поднял руку вверх и сказал: «Ты удовлетворён? Теперь я иду к тебе».

Коптская икона «Святой Меркурий убивает императора Юлиана». (wikipedia.org)

Битва при Маранге окончилась почти полным истреблением обеих противоборствующих армий. И у римлян, и у персов в строю осталось немногим более двух тысяч солдат. Но римляне были деморализованы гибелью императора. Новым правителем империи тут же был избран военачальник Иовиан. Он попросил шаханшаха о мире на крайне невыгодных для Рима условиях. Бежавшие из Персии легионеры унесли оттуда тело Юлиана, которое было предано земле в городе Тарсе. Добравшийся до Константинополя Иовиан отменил почти все религиозные реформы, предпринятые его предшественником за короткие полтора года правления. Христианская церковь вернула все свои привилегии, язычество оказалось вновь объявленным вне закона, а молодого солнцепоклонника навечно прокляли и заклеймили как Юлиана Отступника. Его правление на долгие века оказалось единственной попыткой государственного отказа от христианства. Наверное, ближайшими последователями римского императора Юлиана стали французский диктатор Максимилиан Робеспьер и русский революционер Владимир Ленин.

Правда, и эллины сочинили мифы о Богах, - невероятные и полные небылиц. Говорят же они, будто Крон поглотил своих детей и затем снова изверг их обратно. Рассказывают и о нечестивых брачных союзах: Зевс якобы сочетался с матерью, имел от неё детей, и сам женился на собственной дочери, которую родила ему его мать. более того, сойдясь с ней, он затем без стеснения уступил се другому. Затем рассказывают, как Дионис был растерзан на части и как члены его были снова собраны воедино. Вот что говорят эллинские мифы, но сравните с ними иудейское учение о том, как Бог насаждает рай, как он создает Адама, а потом жену для него. Бог говорит: «Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему», - а эта «помощница» решительно ни в чем не помогла ему, обманула его и стала причиной того, что и он и она были изгнаны из рая и лишились райского блаженства. Всё это настоящие басни.

Ибо разве не бессмысленно, если Бог не ведает, что его творение не только будет бесполезным для того, кому оно предназначено, но, напротив, принесёт одни несчастья? И на каком, спросим мы, языке змий должен был разговаривать с Евой? Неужели на человеческом? Чем же отличается все это от мифов, выдуманных эллинами? Ну не верх ли это бессмыслицы: Бог отказывает человеку, им же созданному, в познании добра и зла! Может ли быть что-либо неразумнее человека, не умеющего различать добро и зло? Ясно, что такой человек не будет избегать зла и не будет стремиться к добру. Но важнее всего то, что Бог не дал человеку наслаждаться познанием, а между тем нет ничего более драгоценного для человека.

Ведь способность различать добро и зло - свойство разума, и это очевидно даже для самых неразумных; так что змия можно назвать скорее благодетелем, а не губителем рода человеческого, Бога же по той же самой причине следует назвать Завистником. Ибо как только он увидел, что человек приобрел разум, он изгнал его из рая, чтобы тот, как говорит Бог, не вкусил от древа жизни. Вот подлинные слова Бога: «Адам стал как один из нас, зная добро и зло; как бы не простер он руки своей, и не взял также от древа жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно». И господь Бог лишил его блаженства райской жизни. Если всё это вместе взятое не миф, имеющий тайный смысл, тогда, я убеждён, эти россказни о Боге исполнены Богохульства. Не знать, что созданная как помощница станет причиной гибели и запретить познание добра и зла, каковое, по моему мнению, есть величайшее достояние человеческого разума, да ещё завистливо опасаться, как бы человек не вкусил от древа жизни и из смертного не стал бессмертным, - всё это присуще лишь недоброжелателю и завистнику.

Говоря о несходстве различных языков, Моисей приводит совершенно баснословный рассказ. Если верить ему, сыны человеческие, объединившись, решили построить город и в нем - огромную башню, но Бог сказал, что он сойдет с неба и смешает их языки. Чтобы кто-нибудь не подумал, будто я клевещу на Моисея , обратимся к его собственным словам:

«И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес; пусть все узнают о нас прежде, нежели рассеемся по лицу всей земли. И сошёл господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И господь сказал: - Вот - один народ и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали; сойдем же и смешаем там язык их, чтобы ни один не понимал речи другого. - И рассеял их господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город».

Итак, вы требуете, чтобы мы этому верили, а сами не верите тому, что сказано Гомером об Алоадах, будто они вознамерились взгромоздить одну на другую три горы, «чтоб приступом небо взять». А я полагаю, что оба эти повествования похожи на басни. Почему же вы - клянусь Богами - принимая первое, отвергаете сказанное Гомером ?

Против христиан. Слово I, в Сб.: Поздняя греческая проза / Сост. С. Поляковой, М., «Государственное издательство художественной литературы», 1961 г., с. 649-650.

Ссорились между собою, но в общем держались по отношению к язычеству политики своего отца. В 353 г. арианину Констанцию удалось восстановить единодержавие, но для управления Галлией , куда постоянно прорывались германцы, он назначил себе помощника в лице своего двоюродного брата, цезаря Юлиана , который незадолго до смерти Констанция сам был провозглашен своими войсками императором. Свое управление Галлией Юлиан ознаменовал блестящими победами над германскими племенами (франками и аллеманами), но сделавшись императором (361–363), он все свои усилия направил на восстановление язычества. Воспитанный против собственного желания в новой вере, он поспешил ее оставить, получив за это отпадение название Отступника (Апостата). С ранней юности Юлиан с увлечением занимался греческой философией и литературой и вынес из этих занятий глубокую преданность эллинизму. У него были хорошие языческие учителя (между ними афинский ритор Либаний ), которые воспитали его в духе неоплатонической школы, испытавшей на себе влияние некоторых христианских идей и поставившей своею задачею реформировать язычество.

Проникнутый идеями новой религиозной философии язычества, Юлиан относился к христианству враждебно, видя в нем нечто опасное для всей эллинской культуры и для римского государства. Не предпринимая прямого гонения на христиан, которое шло бы вразрез с его идеалистическим настроением, Юлиан старался, однако, возвратить язычеству его прежнее положение, восстановлял закрытые храмы, приносил официальные жертвы, назначать на государственные должности язычников, лишал христиан права преподавания, поощрял ариан против православных и разные полемические сочинения против новой веры. Но усилия императора не могли увенчаться успехом, потому что язычество утратило всякую жизненность. Правда, романтически настроенный император хотел вдохнуть в него новый дух, но, в сущности, все старания как его самого, так и его единомышленников приводили к одному – к заимствованию в самом же христианстве принципов для обновления язычества. Неоплатонизм , который с самого начала был проникнут духом синкретизма, уже выработал свою языческую богословскую систему, которую язычники хотели противопоставить христианству, и Юлиан хлопотал теперь о том, чтобы жрецы превратились в наставников нравственности: он даже хотел дать им общую организацию, подобную христианскому клиру. Среди своих попыток пересоздать язычество Юлиан вынужден был предпринять поход против персов , во время которого был убит. Его последние слова, говорят, были: «Ты победил, Галилеянин!».

Равноапостольная Елена (около 250-330), жена императора Константина Хлора (правил 305-306) и мать императора Константина Великого (правил 306-337), была в 324 году провозглашена своим сыном августой, он венчал её царским венцом, позволил ей чеканить свою монету и вообще распоряжаться царской казной. Она стала ярой сторонницей христианства и придала ему обрядоверческий акцент, что не могло не отвращать независимых мыслителей. В 326 году Елена, на другой год после Никейского собора, уже будучи в очень преклонном возрасте, предприняла паломническое путешествие в Иерусалим, где в результате раскопок на Голгофе отыскала пещеру, в которой якобы был погребён Иисус Христос, и обрела Животворящий Крест, четыре гвоздя и титло INRI. Согласно Сократу Схоластику, императрица Елена разделила Животворящий Крест на две части: одну поместила в серебряное хранилище и оставила в Иерусалиме «как памятник для последующих историков», а вторую отправила своему сыну Константину, который поместил её в свою статую, установленную на колонне в центре Константиновой площади. Сыну Елена также направила два гвоздя от Креста (один был помещён в диадему, а второй - в уздечку). На обратном пути из Иерусалима Елена основала ряд монастырей (например, Ставровуни на Кипре), где оставляла частицы найденных ею реликвий.

Один из последующих римских императоров, Юлиан II Отступник (императорствовал в 361-363), потомок не Елены, а другой жены Константина Хлора - Феодоры, - скептически отнёсся к обрядоверческой версии христианства и под влиянием неоплатоников, митраистов и гностиков вознамерился утвердить более универсальную веру, которая сопрягалась бы с прежними языческими и распространенными в его империи восточными культами. Юлиан стал одним из великих религиозных реформаторов - в одном ряду с египетским фараоном Эхнатоном, обожествившим Солнце-Атона, и "великим моголом" императором Акбаром, который с 1582 года утверждал в Индии синтез ислама, христианства, зороастризма и индуизма - дин-и иллахи («божественная вера»). Акбар в духе "философской веры" Карла Ясперса и исповедуемой мной Правой Веры говорил: «Лишь та вера истинна, которую одобряет разум» и «Многие глупцы, поклонники традиций, принимают обычай предков за указание разума и тем самым обрекают себя на вечный позор». Ряд перекличек можно найти также между Юлианом Отступником и Гемистом Плетоном - главой духовного православного центра в пелопонесской Мистре, инициатором Флорентийской унии 1438 года и Флорентийского платонизма и вообще западного Возрождения, духовным "дедом" нашей Зои (Софьи) Фоминичны Палеолог, супруги Ивана III и бабушки Ивана IV Грозного.

Юлианский солид (монета) 361 года

Держа в уме, что до сих пор не до конца понятна суть религиозной системы Юлиана Отступника (впрочем, как и других вышеуказанных религиозных реформаторов), и надо бы также ознакомиться с интерпретациями не только историков-профессионалов, но и писателей - ведь он главный герой «мировой драмы» Генрика Ибсена «Кесарь и Галилеянин», первой части трилогии Дмитрия Мережковского «Христос и Антихрист», романа Гора Видала «Император Юлиан» и т.д. Но краткий текст о нём предоставил 15 июля 2010 года рав Авром Шмулевич ( avrom ) из Хеврона (Израиль, родился 10 ноября 1968 года) в заметке своего ЖЖ-блога "Восстановление Четвертого Храма. Император Римский Юлиан, да будет благословенна память праведника" :

"Храм, который мы собираемся отстроить – шестой по счету.

После разрушения Первого и Второго Храма – вавилонянами и римлянами – евреи еще три (или четыре) раза восстанавливали Храм. Трижды (или четырежды) - во время восстания Бар-Кохбы, при императоре Юлиане ок. 362 г. и при восстании против Византии в 621 г. - в нем начинались жертвоприношения, чтобы вскоре снова прекратиться.

Одна из таких попыток – восстановление Храма при римском императоре Юлиане, которого христианская церковь прозвала «отступником».

И на этот раз, как и в предыдущие, Храм также был разрушен вскоре после его восстановления. Зачем В-севышнему это было нужно – я не знаю.

Ниже приводится биография Императора Юлиана (автор Тарас Геннадьевич Сидаш), являющаяся предисловием к русскому переводу его философских трудов, выпущенному в 2007 году издательством СПБ Университета - Император Юлиан. Сочинения. / Пер. Т. Г. Сидаша. Санкт-Петербург: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2007, 428 стр., 1000 экз. (К Царю Солнцу. Гимн к Матери Богов. Фрагмент письма к жрецу. К невежественным киникам. К Ираклию кинику. Антиохийцам, или Брадоненавистник. Письмо к Нилу… Послание к жителям Эдессы. Похвальное слово царице Евсевии. Послание к сенату и народу афинскому. Послание к Фемистию философу. Утешение, обращенное к себе в связи с отъездом Саллюстия. Письмо к Евагрию. О Пегасии).

Да будет благословенна память этого человека, одного из самых светлых политических деятелей мировой истории. יהי זכרו ברוך

Император Юлиан. ЖИЗНЬ

Император Юлиан - неоплатоник, близкий к кинизму, язычник, вышедший из христианской семьи, племянник святого (Константина Великого) и муж святой (Елены /дочь Константина Великого и Фаусты, убитой Константином, как говорят, по навету своей матери Равноапостольной Елены/), блистательный полководец, разумный законодатель, недурной литератор - несколько выделялся среди людей своего времени, а потому, прежде чем говорить о его философии, следует хотя бы в двух словах сказать о его жизни.

Рожденный в декабре (или ноябре) 331 г. в Константинополе, он не знал матери, умершей спустя краткое время после его рождения, а в 337 г. (22 мая) лишился и всей семьи, умерщвленной едва ли не на глазах ребенка по приказу его царственного кузена (Констанция). Последующие семь лет мальчик проводит в Никомедии под надзором старого евнуха Мардония, который обучал греческой словесности еще его мать; тогда же он слушает в Константинополе христианского софиста Гесиболия и навещает в Астакии вифинское поместьице своей бабушки. Достигнув к 345 г. четырнадцати лет, он переводится в Мацеллу - уединенное каппадокийское имение, ставшее местом ссылки как будущего императора, так и его сводного брата Галла, - под надзор арианского епископа Георгия, позднее растерзанного александрийцами. Здесь Юлиан посвящается в чин чтеца, а также, благодаря знакомству с превосходной архиерейской библиотекой, становится язычником. В 347 г. император Констанций посещает Мацеллу, а спустя четыре года, в 351 г., провозглашает Галла цезарем, женит на своей сестре Констанции - мальчики уже подросли - и делает наместником Востока.

Юлиан отправляется продолжать образование в Никомедию. Еще четыре года он обучается риторике и философии в городах малой Азии (сначала в Пергаме у учеников Ямвлиха - Эдесия и Хрисанфия, а затем в Эфесе у ученика Эдесия - Максима Эфесского, от которого и принимает митраистское посвящение); в этот же период он знакомится со знаменитым ересиархом Аэцием (последний был послан Галлом проинспектировать православие Юлиана), причем это знакомство едва не переросло в дружбу. В 354 г. братьев вызывают в Милан - тогдашнюю ставку Констанция; попутно Юлиан посещает Илион, где знакомится с Пегасием, а Галл оказывается во Фланоне, где и лишается, по приказу императора, сана и жизни (его жена, разделявшая с мужем все прелести этого путешествия, умерла несколько раньше от лихорадки в Вифинии). Прибыв в Милан и отсидев семь месяцев под домашним арестом, Юлиан стараниями императрицы Евсевии получает возможность уехать в Афины, где в течение двух месяцев (июль-сентябрь 355 г.) является соучеником двух небезызвестных святителей - свт. Григория и Василия - у крупнейших светил тогдашнего научного небосклона, философов - христианина Проэресия и язычника Гимерия (Василий и Юлиан явно испытывали взаимную симпатию, о чем свидетельствует, думаю, лучше всего тот пасквиль, который написал на Юлиана наиболее женственный из всей троицы и влюбленный в Василия Григорий); в этот же период Юлиан принимает элевсинское посвящение и становится другом элевсинского жреца, который позднее будет повсюду ему сопутствовать (должно быть, в качестве духовника).

В октябре, однако, последовал второй арест, разрешившийся (хлопотами той же - связывавшей свою бездетность со зверствами мужа - Евсевии) провозглашением 6 ноября Юлиана цезарем и женитьбой его на сестре Констанция и, соответственно, дочери Константина Великого - Елене; наконец, 1 декабря Юлиан отбывает в Галлию. Где-то в течение этого неспокойного года Юлианом был написан первый панегирик Констанцию. Попав в Галлию в качестве свадебного генерала с правом командования лишь собственной охраной (360 человек), Юлиан с начала 356 г. посвящает себя изучению военного дела, начиная с солдатской премудрости, чем стяжает любовь армии.

Взволнованный Констанций заставляет его поставить свою подпись на непопулярных эдиктах - о смерти для всех отправляющих языческий культ (!) и изгнании досточтимого Иллария епископа Пуатье, обличавшего Констанция в арианстве. Однако, когда в июне германцы, не ограничившись захватом нижней Галлии и взятием Кельна, осадили Отен, Юлиан де-факто берёт в свои руки командование сначала над некоторыми частями, снимая осаду Отена, а затем, наращивая первый успех, отстраняет от командования ставленников Констанция и до окончания кампании этого года снимает осаду со Страсбурга, Брумата, Цаберна, Зальца, Шиейера, Вормса и Майнца, а в конце концов - отбивает и Кельн. Зимой этого же года появляются второй панегирик Констанцию и панегирик Евсевии. (Если оба панегирика императору были написаны в целях, мягко говоря, политических, то похвальное слово императрице, очень вероятно, писалось искренне - в дальнейшем Юлиану придется убедиться, что и этой женщине не стоило верить).

Триста пятьдесят седьмой год начался для Юлиана с того, что он был с малым отрядом осажден в Сансе, и остальная армия не пришла ему на помощь. Гений будущего императора сохранил ему жизнь, а империи - город. Предательство было настолько очевидно, что сам Констанций сменил командующих: назначив Юлиана главнокомандующим, он отправил к нему в качестве командующего пехотой (а фактически, южной армией - 25 тысяч человек; северная, которой командовал Юлиан, состояла из 13 тысяч) палача его брата - Барбациона. Последний, действуя на свой страх и риск, погубил вверенный ему отряд, и Юлиан со своими тринадцатью тысячами оказался при Страсбурге против более чем шестидесятитысячного войска Хнодомара: потери римлян составили несколько сот человек, потери германцев, по разным источникам, - от шести до ста двадцати тысяч.

Не останавливаясь, Юлиан с теми же войсками в октябре переходит Рейн, реставрируя старые укрепления и захватывая пленных. Зимует император в Лютеции. К этому времени относятся не дошедшие до нас трактаты о баллистике и формах силлогизмов; кое-что нам известно и об административной реформе, сделавшей спустя несколько лет разоренную Галлию цветущей провинцией: снижение налогов более чем в три с половиной раза в сочетании с антикоррупционными мерами привело к значительному увеличению бюджета, а также к смертельной ссоре с главой финансового ведомства Флоренцием.

Так начинался 358 г. Спустя несколько месяцев, желая денег за продолжение навигации, взбунтовались франки, жившие в низовьях Рейна. Несколько карательных походов заставили их умерить свои притязания. К зиме Юлиан восстанавливает «британский флот» - двести кораблей, и строит еще четыреста: становится все более очевидным, кому принадлежит Рейн.

Жена императора, стараниями вспыхнувшей женской завистью Евсевии, родила мертвого ребенка и тяжело занемогла. Друг и соратник Юлиана Саллюстий приказом императора был отозван из Галлии. В этом году было написано «Утешение».

В год 359-й военных действий не велось. За три года пребывания Юлиана в Галлии было возвращено двадцать тысяч пленных, отбито сорок крепостей, восстановлены границы империи и инфраструктура провинции.

В 360 г., готовясь к персидской войне, Констанций отзывает из Галлии лучшие легионы; вспыхивает мятеж, и солдаты против воли коронуют Юлиана августом. Умирает императрица Евсевия. После провала инициированных Юлианом мирных переговоров умирает жена Юлиана - Елена, а он сам начинает готовиться к войне.

Первым законом Юлиана является эдикт о веротерпимости, изданный в ноябре 360 г. Последний раз Юлиан присутствовал на христианском богослужении 6 января 361 г., на празднике Богоявления во Вьенском соборе. Спустя несколько месяцев он проходит несколько ступеней митраистских посвящений, заняв в результате вторую ступень в митраистской иерархии и став Гелиодромом - Посланцем Солнца.

В начале августа двадцатипятитысячная армия Юлиана выступает из Вьены. В результате молниеносных маршей к зиме этого года были захвачены Северная Италия, Паннония, Мезия, исключение составил лишь город Аквилея. В это время написано письмо К сенату и народу афинскому и Сатурналии (Цезари). Осенью этого же года, продвигаясь с тринадцатью тысячами солдат навстречу шестидесятитысячной армии Констанция, он получает известие о смерти императора 3 ноября в Мопсуекрене, что близ Тарса, и переходе противостоящих войск на его сторону. Одиннадцатого декабря Юлиан вступает в Константинополь и становится законным императором.

Похоронив с честью Констанция рядом с его отцом (Константином Великим), Юлиан приступил к административным реформам, общее настроение которых можно было бы охарактеризовать как борьбу с Азией:

1. Дворцовая реформа: был расформирован огромный (по образцу персидского) придворный штат обслуживающего персонала (просуществовавший потом весь византийский период); было запрещено величать Августа вечным, всемогущим и т. п. (что вошло уже в привычку у римских императоров со времен Диоклетиана, причем христианские императоры не являлись исключением в этом, как, впрочем, и в том, что они, словно бы в пику иконоборческой агиографии первых веков, не противились поклонению собственным изображениям); желая вернуть сенату его значение, Юлиан потребовал утвердить себя голосованием в качестве императора; он стал регулярно ходить на заседания сената и во время своих речей заставлял сидеть порывавшихся встать (хорошо - не пасть ниц) сенаторов. Не стоит и говорить о том, что все лучшие люди времени - ораторы, философы, священники и жрецы, - вне зависимости от конфессий, были приглашены Юлианом ко двору, а прибывшие заняли высокие должности.

2. Реформа армии носила более дисциплинарный характер: /христианские/ хоругви «Сим победиши» были заменены хоругвями «Непобедимому Солнцу»; каждое воскресенье (как мы это называем, а римлянин сказал бы: «в каждый день света и Солнца...») вменялась в обязанность «строевая» молитва этому богу; христиане в армию не допускались, дабы не смущать их совесть (очевидно, Юлиан прочитал Евангелие в «непротивленческом» ключе), но впрочем, совесть христиан была настолько невозмутима, что едва ли можно всерьез говорить о сокращении римской армии вследствие этого эдикта; были реставрированы многие из старых суровых норм солдатского обихода и, как это часто случается в начале правления, наказаны многие нечистые на руку интенданты, уволены бездарные протеже высокопоставленных лиц прошлого царствования и т. д., и т. п. Солдаты Юлиана боготворили.

3. Восхваляемая всеми его современниками реформа почты в силу величины разделяющего нас времени кажется нам чем-то почти курьезным. Имперская почта была обязана бесплатно перевозить не только императора и придворных, но и огромное количество административных и полицейских чинов. Константин добавил к этому еще и епископов с их окружением - интенсивная религиозная жизнь четвертого века располагала к путешествиям - и почта не выдержала: к моменту воцарения Юлиана она была более воспоминанием, чем реальностью (это было одним из признаков-причин распадения империи). Строго нормировав число бесплатных поездок для чиновников, запретив брать попутчиков и лишив почтовой привилегии епископов, Юлиан в течение года привел в образцовое состояние эту, казалось бы, агонизирующую структуру.

4. Финансовая реформа и восстановление городского самоуправления: если забота о дорогах и транспорте считается у нас до сих пор прерогативой государства (и это совершенно справедливо), то забота о благосостоянии городов традиционно является делом самих городов, а городам в четвертом веке все меньше и меньше было дела до себя самих. Деградировал и умирал античный человек, и в зеркале повторялось это с полисом: разрушались храмы, базилики, стены, акведуки... Но зададимся вопросом: почему это происходило с городами? Потому что не было денег, ибо высоки были налоги. Итак, первой уже опробованной в Галлии мерой реанимации общественной жизни стало снижение налогов. Но все уплачиваемые античным городом налоги шли в имперскую казну, а городские литургии оставались делом городской аристократии и только. Юлиан же дал право муниципалитетам собирать некоторые налоги в пользу городов.

Церковь со времен Константина была в империи организацией, олицетворяющей государственную религию, т. е. собирающей налоги, но не платящей подати, например, за арендуемые под храмы здания, земли и т. п., - с этим тоже было покончено. Оставался главный вопрос: раз литургии осуществляются на деньги местной аристократии, входящей в городские советы, то вполне понятно, что сама эта аристократия старается всеми правдами и неправдами этих литургий избежать, что собственно и значит - бежать в деревню, жить на своей земле, ни в какие муниципалитеты не входить, а довольствоваться неограниченным господством в отдельно взятом поместье. Преодолеть это государю не удалось: подобно тому, как Юлиан приказал сенату избрать себя императором, ибо сам сенат избирать уже не был способен, точно так же и аристократии он приказывал управлять, ибо сил на это у нее уже не было.

Поскольку император был главой не только военных и административных властей, но и верховным понтификом, то религиозная реформа в государстве осуществлялась им согласно римскому праву. Эдиктом 362 г. Юлиан распространяет на всю империю изданный в 360 г. в Галлии эдикт о веротерпимости: отменялись все формы государственного преследования за исповедание какой бы то ни было религии. (Ликование было настолько всеобщим, что похвальные надписи Юлиану но сей день встречаются от Альп до Аравии.) Языческие храмы и ценности возвращались язычникам; христианство лишалось государственных дотаций, превращаясь - во всех своих разветвлениях - во вполне легальную частную религию; иудеи, платившие при Констанции налог за исповедание иудейства, были полностью уравнены в правах с другими; более того, император разрешил им начать работы по восстановлению Храма, да и государство приняло в этом деятельное участие. (Не вполне ясно, что именно помешало этим работам; неясно даже, природная это была помеха или сверхъестественная.)

Кроме того, Юлиану принадлежат беспрецедентные в языческой теологии, так сказать, окружные послания, касающиеся вопросов жреческой этики, обихода, богослужения. Это была положительная часть реформы, но император был также и деятельным полемистом: 17 июня 362 г. Юлиан издает эдикт, запрещающий христианам преподавание языческой словесности, - шаг, вызвавший, естественно, бурю негодования, но достойный величайшего восхищения в принципе. Живя в век шизофренического, расслаивающегося, фрагментарного сознания,
император явил этим эдиктом истинное целомудрие: в основании закона лежит совершенно справедливое убеждение в том, что нет никакой культуры без культа, так что нельзя принимать культуру, не принимая инспирировавшее ее божественное. Человек должен быть целостен, культурное и религиозное в нем должны быть однородны - вот что говорит этот закон, достойный Платона.

Все описанные выше реформы были произведены в течение полугода, поскольку уже весной 362 г. Юлиан начал свой последний поход. Первым заметным событием его стало написание в Пессинунте гимна К Матери Богов (Гимн К Матери Богов император написал за одну ночь в порыве вдохновения в промежутке между 22 и 25 марта 362 года; в декабре того же года, также по вдохновению, за три дня был написан гимн К Царю Солнцу), а 18 июля Юлиан был уже в Антиохии. Восьмимесячное «сиденье антиохийское» исчерпывающим образом описано императором в Мисопогоне, к которому мы можем добавить только то, что Юлиану пришлось за это время оплакивать не только предательство горожан, неудачу в реставрации Иерусалимского храма, гибель Дафны (имеется в виду знаменитый храм Аполлона близ Антиохии.), но и смерть любимого своего дяди Юлиана, случившуюся при весьма темных обстоятельствах; в это же время написан трактат Против галилеян.

5 марта 363 г. при неблагоприятных знамениях государь выступил в поход против персов. Действие этой кампании разворачивалось в Верхней Месопотамии - месте, где локализуется библейский первобытный рай. Разделив армию на две части и послав одну из них (30 тысяч человек) под командованием Прокопия (который несколько лет спустя провозгласит себя императором и будет казнен) на воссоединение с армянским царем Аршаком, чтобы затем союзные силы спустились к Ктесифонту (тогдашней столице Персии) по Тигру, Юлиан во главе двадцати пяти тысяч человек при поддержке флота, экипажи которого составляли еще двадцать тысяч, начал спускаться к Ктесифонту вниз по Евфрату.

Аршак, судя но всему, из религиозных соображений изменил Юлиану (позднее он будет казнен теми же персами), и Прокопий примкнул к нему. Шестидесятитысячное войско Шапура препятствовало императору под Ктесифонтом форсировать Тигр (Юлиан перевел сюда свой флот, расчистив канал между двумя реками); в первую же ночь Тигр был форсирован, а на следующий день персы потерпели сокрушительное поражение под стенами столицы, едва не лишившись и самого города. Не имея возможности без половины армии осаждать хорошо укрепленный Ктесифонт, Юлиан сжигает осадные орудия и корабли; стремясь к генеральному сражению с самим Шапуром, он углубляется дальше на восток. К пятнадцатому июня изможденная зноем и жаждой армия поворачивает на север к Тигру, двадцатого достигает оазиса Хукум-бри, двадцать пятого июня Юлиан одерживает победу в сражении при Фригийских Полях, однако получает дротик в печень от одного из своих солдат. В полночь 26 июня 363 г. император Юлиан воссоединился с Солнцем; ему было 32 года; тело похоронено в Тарсе.

Из сочинений императора отметим Кинические сочинения: Против невежественных киников. Против киника Ираклия - эти сочинения считаются обычно направленными против кинизма как такового, однако ниже мы покажем, что они направлены исключительно против персон; к киническим произведениям следует отнести также Мисопогон и Против Нила, поскольку оба сочинения представляют собой не более чем литературное обрамление кинических жестов. Мисопогон, например, совершенно непонятен, если не принимать во внимание, что он явился реакцией на действия, подпадающие, так сказать, под «пятьдесят восьмую статью» античного мира - об «оскорблении величества»; на то, за одно подозрение в чем в царствование того же Констанция подвергали пыткам, конфискации и смерти, Юлиан реагирует сатирой на самого себя - может быть, это даже более, чем кинический жест, но уж кинический жест как минимум. Нам неизвестен ни один монарх, поступавший когда-либо подобным образом.

То же относится и к сочинению против Нила: нет никаких сомнений, что в любое другое царствование за публичные поношения императора этот Нил поплатился бы головой; но вместо милосердного, даже для ранней империи, приказа мирно расстаться с жизнью самому, а лишь этого он мог бы ждать даже от самого просвещенного римского самодержца, он получает сатирическое обличение, над которым хохочет половина политической элиты страны - как тут не вспомнить Сократа и киников?

То же относится и к эдикту против эдессян: наказание эдесских ариан за совершенные ими насилия есть вещь прозаическая и обычная, и из нее никоим образом не вытекает кривляющееся остроумие эдикта, имеющее явно кинический источник.

Строго говоря, таким же образом можно взглянуть и на Цезарей (Сатурналии) - произведение, написанное накануне решающего сражения с Констанцием: уже вступив в гражданскую войну, которая, сложись обстоятельства по-другому, могла бы унести десятки тысяч жизней, Юлиан пишет так называемую сатиру, в которой беспощадно высмеиваются наиболее яркие из римских государей. Бороться за трон и смеяться над своими предшественниками, а может быть, и над самой борьбой, над собой, над троном - в этом жесте есть что-то настолько необычное, что мы не можем даже назвать этого точно".

ostropoller:
Какие основные обязанности нужно соблюдать
- перед 9 Ава
- в день 9 Ава
- в следующие дни?

roland_expert:
2010-07-15 08:16 pm UTC (ссылка)
Хороший экскурс!
+100

janataha:
Но ведь при Юстиане Храм не был построен, вряд ли даже успели заложить фундамент, только деньги собирали....
А жертвоприношения никогда не проводились в самом здании, а во дворе. Так что для жертвоприношений нужно место, а не здание.
А еще некоторые считают, что 3-ий Храм - это Храм Ирода, потому что он был полностью другой, нежели при Эзре и Нехамии... И что сейчас ждем не 3, а 4-ый Храм соответственно.

avrom:
Если кто-то считает Храм, отремонтированный Иродом, Новым Храмом - то только от не владения темой. Храм был по своему строению такой же, ничего принципиального не было добавлено или изменено.
Храм, строго говоря, это именно место, где совершаются жертвы. Стены и фундамент - только для красоты. Они могут быть любыми. При Юлиане жертвы были возобновлены.

Добавим, что центром религиозного мировоззрения Юлиана является культ Солнца, создавшийся под непосредственным влиянием культа персидского светлого бога Митры и идей выродившегося к тому времени платонизма. Уже с самых юных лет Юлиан любил природу, особенно же небо. В своём рассуждении «О Царе-Солнце», главном источнике религии Юлиана, он писал, что с юных лет был охвачен страстной любовью к лучам божественного светила; он не только днем желал устремлять на него свои взоры, но и в ясные ночи он оставлял всё, чтобы идти восхищаться небесными красотами; погруженный в это созерцание, он не слышал тех, кто с ним говорил, и даже терял сознание.

Довольно тёмно изложенная Юлианом его религиозная теория сводится к существованию трёх миров в виде трех солнц. Первое солнце есть высшее Солнце, идея всего существующего, духовное, мыслимое целое; это - мир абсолютной истины, царство первичных принципов и первопричин.

Видимый нами мир и видимое солнце, мир чувственный, является лишь отражением первого мира, но отражением не непосредственным.

Между этими двумя мирами, мыслимым и чувственным, лежит мир мыслящий со своим солнцем.

Получается, таким образом, троица (триада) солнц, мыслимого, или духовного, мыслящего и чувственного, или материального. Мыслящий мир является отражением мыслимого, или духовного мира, но сам, в свою очередь, служит образцом для мира чувственного, который является, таким образом, отражением отражения, воспроизведением во второй ступени абсолютного образца.

Высшее Солнце слишком недоступно для человека; солнце чувственного мира слишком материально для обоготворения. Поэтому Юлиан сосредоточивает все своё внимание на центральном мыслящем Солнце, его называет «Царем-Солнцем» и ему поклоняется.

Самое значительное сочинение Юлиана - "Против христиан" - было уничтожено и известно только по полемике христианских писателей против него.

Утрачены стихотворные речи, панегирики, эпиграммы, труд о военных механизмах, трактат о происхождении зла и сочинение о войне с германцами (описание собственных действий в Галлии до 357 г.). Юлиан был аттицистом, в его речах мы встречаем множество классических реминисценций (от Гомера и Гесиода до Платона и Демосфена), а также софистических (от Диона Прусского до Фемистия и Либания). Однако он пишет туманным, трудным для понимания хаотичным языком.

Юлиан по смерти был похоронен в языческом капище в Тарсе, Киликия; впоследствии же тело его было перенесено на его родину в Константинополь и положено в церкви Святых Апостолов рядом с телом его супруги, в пурпурном саркофаге, но без отпевания, как тело отступника.

Стимулирующую трактовку религиозной реформы Юлиана Отступинка предлагает философ-постструктуралист Сергей Корнев ( kornev , отчество неизвестно) в Интернет-журнале "Иначе" (19 января 2009 года) в статье "Поcледняя победа императора Юлиана: "Новый взгляд на великого «Отступника»" :

"Сначала Константин одомашнил первичное «ваххабитское» христианство и создал условия для массированного внедрения античной интеллигенции в христианский клир. Затем Юлиан предотвратил отторжение новой Церкви радикалами, оздоровив ее и столкнув с утрированно-языческой «Анти-Церковью». А в это время античные «Штирлицы» превращали Православие в ковчег, сохранивший зерна греко-римской культуры...

Не все так просто с ранним христианством

Императора Юлиана принято считать антагонистом Константина Великого и дела, которое тот начал. Но прежде чем судить об этом, надо бы разобраться с самим Константином. Не следует уподоблять его позднейшим варварским князьям, крестившим свои народы волевым решением. Константин не столько «христианизировал» Империю по своей воле, сколько пытался оседлать уже существующего тигра. Чтобы по-настоящему оценить его замысел, нужно сравнить позднейшую официальную церковь с дособорной, доконстантиновой.

Провести сравнение не так просто, потому что неизвестно, насколько мы можем доверять ранним церковным историкам. Нам говорят о демократичном апостольском первохристианстве. О том, что ранние христиане были безобидными «хиппи», а их столкновение с государством сводилось к неприятию сугубых формальностей. Даже налоги они платили исправно, ибо сказано: «Богу - Богово, а Кесарю - Кесарево». Чем же были вызваны преследования? Рациональное светское государство, каким была ранняя Империя, не могло уничтожать исправных налогоплательщиков в течение двух сотен лет. Если бы камнем преткновения были всего лишь формальности культа, римляне нашли бы какое-то рациональное решение, не оскорбляющее государство и устраивающее христиан.

Все становится на свои места, если тон среди христиан задавали не «хиппи», а «скинхеды», «гопники», воинствующие «антифа» и прочие всевозможные «ракаи». Учитывая сложную социальную ситуацию в Средиземноморье II-IV вв., можно предположить, что наряду с миролюбивыми бабушками, среди первохристиан было немало воинствующих идолоборцев, «ваххабитов», нацеленных на рукотворное уничтожение «порочного ветхого мира». Эти люди смотрели на античное наследие, как Хамас на государство Израиль. Естественная эволюция деградирующего Средиземноморья неизбежно должна была привести к победе радикалов и превращению протохристианства в воинствующий «талибан», с показательным сожжением библиотек, охотой на интеллигентов и расстрелом из камнеметов афинского Парфенона. В некоторых регионах Империи эта агрессивная трансформация уже шла полным ходом. Вспомним расправу толпы «хунвейбинов» над женщиной-профессором Ипатией в христианском (а на деле - уже «ваххабитском») Египте.

От тотальной победы «большевиков» мир спасла только эллинистическая трансформация христианства и массированное внедрение античной интеллигенции в христианский клир на протяжении всего IV века. Иначе от эллинистической культуры не осталось бы камня на камне. Пример - занесенные песком руины античных городов в Северной Африке, вокруг которых проживают феллахи и бедуины, не имеющие никакой культурной связи с прежней цивилизацией (чего удалось избежать в Европе).

Символично, что ученик погибшей Ипатии философ-неоплатоник Синезий впоследствии был избран православным епископом еще до крещения (!). Вместе с другими «Штирлицами» он старался «впечатать» в церковную теорию и практику как можно больше античной образованности. В доконстантиновой церкви действующий языческий философ в сане епископа вряд ли был бы невозможен (хотя при соблюдении конспирации доктринальное влияние удавалось и раньше, о чем свидетельствуют имена Юстина, Афинагора, Татиана¸ Оригена). Эллинистические интеллектуалы «перетащили» в христианство не только философию, но и целые «организационные блоки», в частности, систему образования («христианство реципирует прежде всего образовательные структуры» - утверждает эксперт в этой теме Ю.А. Шичалин в своей книге «История античного платонизма в институциональном аспекте»). Именно из этой традиции впоследствии выросли западноевропейские университеты, а потом и итальянское Возрождение". /Окончание следует/

Литература: Chadwick; Карташев; Мейендорф, Введение; Шмеман, Исторический путь; Previte-Orton; Jones; Walker; Болотов; Ковалев С.И. История Рима. Л., 1986.

Несмотря на все значительные победы христианства, необходимо помнить, что язычество было еще вполне живо в Империи. К середине IV в. язычники составляли около половины всего населения. Но главным феноменом было двоеверие, когда многие, формально приняв христианство, на бытовом уровне сохраняли языческие обычаи и верования.

Сам Константин до смерти оставался pontifex maximus. Лишь его сыновья отказались от этого титула. Они запретили публичные жертвоприношения, ряд языческих храмов был уничтожен. В 357 г. Констанций распорядился убрать из римского Сената Алтарь Победы, что, правда, вызвало протесты части сенаторов. Однако общим движением была эволюция от язычества к христианству. Этот процесс был прерван императором Юлианом, прозванным Отступником.

В результате кровавой бойни, устроенной армией после смерти Константина, уцелели лишь два племянника императора - Галл и Юлиан. Наверное, детская травма, нанесенная убийцами отца, дядей и братьев, навсегда осталась в душе Юлиана. К тому же все детство свое он жил под страхом смерти.

Тем не менее Юлиан получил отличное образование, как христианское, так и классическое. Он великолепно знал Гомера и других греческих классиков. В отрочестве, живя в Каппадокии, он увлекся богословием, был крещен и поставлен чтецом в Церкви. Это показывает, что его не готовили к государственным должностям, да и он сам не стремился к ним. Его главным ментором был Евсевий Никомидийский, богословию и философии его учил арианин Аэтий.

Лет в 18 Юлиан пожелал побольше узнать о язычестве, и не только из книг, но и из живого опыта общения. В результате ряда новых встреч и открытий он начал увлекаться мистическими культами. В 350-351 гг. в Эфесе местный неоплатоник-шарлатан Максим водил его по языческим храмам и соблазнял чудесами: он произносил нужное заклинание - и статуя Гекаты в храме начинала улыбаться, факелы в ее руке внезапно вспыхивали и т.п.

Затем Юлиан отправился учиться в знаменитый Афинский университет, где тогда проходили курс обучения будущие свв. Василий Великий и Григорий Богослов. Позже они вспоминали Юлиана как замкнутого и нелюдимого юношу.

Еще в 351 г. Юлиан тайно оставил христианство и принял посвящение в элевсинские мистерии. В том же году его брат Галл был назначен кесарем в Антиохии, но его правление было настолько кровавым, что в 354 г. Констанций отозвал его и казнил. Естественно, у Юлиана были поводы опасаться за свою жизнь.

Однако в 355 г. Констанций вызвал Юлиана из Афин в Италию, женил его на своей сестре и назначил кесарем Галлии и Британии. Юлиан сделал своей резиденцией Лютецию (Париж), откуда он удачно отражал атаки германцев из зарейнских земель и снискал любовь армии и населения воинской храбростью и мудростью правления.

В 360 г. Констанций, почувствовав усиление влияния Юлиана, вызвал его к себе. Тот, зная судьбу брата, колебался. Солдаты, горячо любившие своего кесаря, провозгласили его августом. Констанций, естественно, этого не признал. Началась подготовка к гражданской войне, но в 361 г. Констанций неожиданно умер от горячки, приняв на смертном одре крещение, и Юлиан в одночасье стал единодержавным правителем.

Восшествие Юлиана на престол имело немедленные последствия для Церкви. Еще на Богоявление 360 г. он принимал участие в богослужениях в галльских церквах. Возможно, он не хотел ссориться с христианами ввиду предстоящей войны с Констанцием, а может быть, это было знаком вежливости для его жены-христианки Елены, которая умерла бездетной в том же году. В 361 г. Юлиан открыто провозгласил себя язычником и противником христианства. Он знал христианство изнутри и поэтому был убежден, что худшим оружием против него было бы гонение, сделавшее из «галилеян» мучеников. Гораздо эффективней - высмеивать их и предоставить самим себе, чтобы они передрались между собой. С большим удовлетворением он узнал, что как только до Александрии дошли вести о смерти Констанция, толпа язычников буквально разорвала на части арианского епископа Георгия, оскорбившего храм гения города. Юлиан мягко пожурил александрийцев за самосуд, но проявил гораздо больший интерес к приобретению редких книг из библиотеки Георгия.

Итак, Юлиан начал новую политику: провозгласив всеобщую терпимость, он поставил цель восстановить и открыть все языческие храмы. Конечно же, многие христиане отнеслись с воинственным неприятием к возрождению язычества и восстановлению храмов, и в результате, когда из-за небрежности молящихся сгорел храм Дафны в Антиохии, Юлиан обвинил в этом христиан и приказал в качестве ответной меры закрыть городской собор. Столкновения между Юлианом и восточными христианами пополнили церковный календарь новыми мучениками.

В 363 г. Юлиан, планируя кампанию против персов, по примеру Александра Македонского, чья душа, как он считал, переселилась в его тело, решил заручиться поддержкой иудеев, т.к. в местностях, через которые проходил маршрут его похода, еврейское население жило довольно густо. Юлиан предложил организовать еврейское самоуправление в Палестине во главе с патриархом и восстановить храм в Иерусалиме. Вообще-то Юлиан терпеть не мог евреев, но христиан - еще больше, и он знал, что восстановление Храма будет весьма болезненным ударом для христиан.

Проекты строительства храма были остановлены землетрясением, а потом уже ни у кого до этого руки не дошли. Однако готовность евреев к сотрудничеству с Отступником имела самые неприятные последствия для них. Это запомнилось, наложилось на память о ранних гонениях и, вкупе с несколькими другими событиями, послужило одним из факторов, сформировавших средневековый антисемитизм.

Для поощрения язычества Юлиан запретил принимать христиан на высокие гражданские и военные посты. Зато он дал указание всячески поощрять отпавших от Церкви, и многие номинальные христиане тут же воспользовались этим шансом, чтобы получить повышение по службе. Юлиан запретил христианам преподавать греческую литературу (т.е. вообще быть учителями), чем свел к минимуму возможность светского христианского образования. Юлиан мотивировал этот запрет тем, что христианам неэтично преподавать произведения язычников, если они не верят мифам о богах. Даже многие язычники сочли, что это уже чересчур. В ответ на этот запрет Аполлинарий Лаодикийский опубликовал Пятикнижие, переложенное гомеровским гекзаметром, и Новый Завет, написанный в виде платоновского диалога.

Юлиан тем временем ездил по городам эллинистического Востока (где христиан было большинство) и проповедовал просвещенное язычество, устраивал гигантские жертвоприношения, на которых сам закалывал животных. Он делал это с неподобающим его сану жаром и увлечением. В результате он все более становился всеобщим посмешищем. Он жаловался, что провинция Каппадокия стала настолько христианизированной, что та небольшая группка язычников, которая там еще оставалась, даже не знала, как правильно принести жертву. В одном месопотамском городке, куда он заехал, языческая курия настолько стремилась показать ему свое усердие в вере, что буквально задушила весь город облаками жертвенного дыма. Юлиан горько заметил, что и их ритуал был организован непрофессионально и чудовищно безвкусно.

Юлиан был интеллигентом-идеалистом. Покончив с дневными государственными делами, он романтически погружался в вечерние или даже ночные занятия с классическими писателями, вел беседы с профессорами философии, участвовал в мистериях. Свою интеллигентскую выдумку воскрешения мертвеца (язычества) Юлиан превратил в идею создания новой синкретической религии бога-солнца (не без влияния фараона-реформатора Аменхотепа, жившего за 14 веков до Рождества Христова). Юлиан очень серьезно относился к своему титулу pontifex maximus.

Но для борьбы с христианством за образец он мог взять лишь его же. Греко-римская религия, как правило (за редкими исключениями), не знала настоящего профессионального жречества и уж тем более - настоящей организованной и централизованной иерархии. Жрецы являлись выборными должностными лицами, которые не имели специального образования и нужной подготовки. В созданной им религии Юлиан попытался создать языческую иерархию по образцу христианской. Во главе культа он поставил епископа-отступника Пигасия. Еще один его друг, Саллюстий, составил краткий катехизис догматов язычества.

Первосвященники, назначенные Юлианом, должны были играть роль христианских митрополитов. Они имели право наблюдать за жрецами и могли отрешать от должности негодных членов иерархии. Жрецов должно было избирать не из богатых и знатных граждан, а из среды стойких борцов за язычество, преимущественно философов. Жрецы должны были отвечать высоким нравственным требованиям, заниматься благотворительностью и даже регулярно проповедовать. Юлиан часто обращался к ним с посланиями о нравственности. Например, он писал: «Вы никогда не увидите еврея, просящего подаяния, а нечестивые галилеяне поддерживают не только своих бедных, но также и наших». По его мнению, служители языческого культа должны были сравняться по щедрости с евреями и христианами. Как и христианским священникам, жрецам было запрещено посещать неприличные зрелища, театры, таверны, работать на сомнительных работах и читать легкомысленные книги. Внутри храмов жрецы должны были обладать полной властью. Подобно христианскому обычаю, жрецы должны были запрещать высоким должностным лицам входить в храмы в сопровождении своей стражи и напоминать им, что внутри святыни они не более, чем частные граждане. Вводились общие уставы языческих богослужений.

Сам Юлиан приносил жертвы ежедневно. Перед каждым важным решением он консультировался с авгурами и жрецами, весьма значительное число которых сопровождало его повсюду; впрочем, и сам он стал весьма отменно разбираться в кишках и внутренностях животных. Количество его жертв было так велико, что цены на мясо в некоторых областях значительно понизились.

Однако сами язычники весьма прохладно относились к пылу Юлиана и посмеивались над его верой во всё. Для интеллектуалов он был слишком суеверен и слишком религиозен, а для простого народа вся его система казалась заумной интеллигентской выдумкой. Привыкшим к вольной жизни жрецам не нравились те обязательства, которые он наложил на них.

Юлиан чувствовал это и все более и более приходил в отчаяние. Он не понимал причин такого отвержения своих высоких идей и приписывал его «разлагающему всё изнутри безумию назарян». Именно тогда начались первые признаки гонения на христиан. Юлиан решил доказать всем силу старых богов своей персидской кампанией, которую он проводил по указаниям авгуров и жрецов и пренебрегая военным здравым смыслом. В стычке 26 июня 363 г. Юлиан получил три ранения: в руку, грудь и печень. Последняя рана была смертельной. По некоторым сообщениям, раны были нанесены солдатом его собственной армии, чем-то обиженным им. Согласно другим слухам, смерть Юлиана была на самом деле самоубийством: поняв, что положение его армии безнадежно, он искал смерти в бою и кинулся на вражеское копье. Из всех его современников лишь его друг, знаменитый оратор Ливаний, сообщает, что его убил христианин, однако и он признает, что это лишь предположение. Языческий историк Аммиан Марцеллин пишет о смерти Юлиана как о трагическом несчастном случае, вызванном неосторожностью. Один из телохранителей Юлиана уверял, что император был убит завистливым злым духом. Так же противоречивы сведения относительно последних слов Юлиана. Современный ему источник сообщает, что император, собрав свою кровь в пригоршню, бросил ее в солнце со словами к своему богу: «Будь удовлетворен!» Около 450 г. Феодорит Киррский записал, что перед смертью Юлиан воскликнул: «Ты победил, Галилеянин!»

Невзлюбив насмешки антиохийцев, Юлиан просил, чтобы его похоронили в Тарсе. Вся тщетность его усилий по возрождению язычества была явлена в том, что сразу после его смерти армия провозгласила императором престарелого генерала Иовиана - христианина-никейца.

Однако время меняет все, и голос императора-отступника стал слышнее после его смерти: его письма и сочинения весьма широко распространились. Более чем пятьдесят лет спустя после гибели Юлиана св. Кирилл Александрийский счел необходимым написать пространный ответ на трактат Юлиана «Против галилеян». В памяти язычников Юлиан остался идеальным героем, по прозванию «благословенный». В своей прощальной речи, произнесенной в конце 365 г., Ливаний утверждал, что Юлиан на небесах был возведен в божественный сан и что молящиеся ему верные язычники уже получали помощь и поддержку.