Особенности формирования наций в европе. Развитие Европы во второй половине XIX в

Этнические общности как более или менее самостоятельные образования начали возникать с переходом от первобытного общества к классовому. Формирование наций связано с возникновением вначале предпосылок капитализма, а затем и самого капитализма. Капитализм спонтанно зародился только в одной области земного шара - в Западной Европе. Именно она и дает нам классические примеры зарождения и развития наций.

В эпоху, предшествующую тем сдвигам, которые привели к капитализму, на каждой из территорий, на которых в дальнейшем сложились капиталистические геосоциальные организмы, основная масса населения принадлежала к одной этнической общности или нескольким родственным этническим общностям, которые в нашей исторической и этнологической литературе чаще всего именуются народностями. В свою очередь эти этносы делились на субэтносы, а последние нередко на субсубэтносы или этнографические группы. Подобного рода этническая картина имела свои корни в структуре общества, для которого была характерна хозяйственная и политическая раздробленность, именуемая обычно феодальной.

Перелом в развитии феодального общества произошел с появлением городов как центров промышленности и торговли. Развитие товарно-денежных отношений постепенно вело к консолидации ранее обособленных областей в единое хозяйственное целое, что необходимо предполагало политическую централизацию. Единый в экономическом отношении социально-исторический организм формировался одновременно и как единое централизованное государство.

Зарождение капиталистических связей, превращение охватывающего всю страну рынка в капиталистический обусловило дальнейшее возрастание экономического и политического единства социоисторического организма. Вместе с появлением такого единого в экономическом отношении социоисторического организма возникли и его объективные интересы, которые не могли не быть интересами основной массы людей, входивших в его состав.

В результате этого единый социоисторический организм, который одновременно был и централизованным государством, выступил в глазах его членов как их общее отечество, а они, все вместе взятые, стали общественной силой, отстаивавшей интересы этого отечества, т.е. нацией. Нация есть совокупность людей, имеющих одно общее отечество.

С этим и связано широкое использование в литературе слова «нация» для обозначения социоисторического организма. Это наблюдается уже в XVIII в. Название вышедшего в 1776 г. основного труда великого экономиста Адама Смита обычно переводится на русский язык как «Исследование о причинах и природе богатства народов», что неверно, ибо в оригинале используется слово не «народы» (peoples), а «нации» (nations). А под нациями А. Смит понимал вовсе не нации, а социоисторические организмы, основанные на рыночных связях.

Нация и этнос

Консолидация ранее экономически обособленных областей в единую хозяйственную общность была результатом втягивания их в общий торговый оборот, возникновения единого рынка в масштабах страны. Важнейшим средством общения является язык. Поэтому экономические связи легче всего завязывались между областями, население которых говорило на одном языке или на близкородственных языках, т.е. принадлежало к одной этнической общности или же родственным этносам.

В свою очередь установление прочных экономических связей между областями способствовало слиянию родственных этнических общностей в одну, а также стиранию граней между субэтносами и этнографическими группами, на которые они ранее распадались. В идеале все население такого единого геосоциального организма должно было бы образовать одну этническую общность. Оно же в идеале должно было составлять и одну нацию. Таким образом, те же самые объективные процессы, которые привели к образованию нации, имели своим результатом метаморфозу этноса. Сказалось на этносе и само по себе появление нации.

Этнос есть явление историческое. Возникнув, он не остается неизменным. Можно выделить три стадии его развития. На первой стадии этнос состоит из большего или меньшего числа субэтносов, и каждый из членов этноса обязательно входит в один из субэтносов. Субэтническое самосознания на этой стадии нередко доминирует над этническим. Человек прежде всего осознает себя членом субэтноса и лишь затем этноса. Язык этноса на этой стадии существует как совокупность множества диалектов. Нередко в качестве общего письменного языка выступает чужой язык (латынь в Западной Европе, старославянский в Древней Руси). Такую этническую общность можно было бы назвать ранним этносом.

Для позднего этноса в отличие от раннего этноса характерно доминирование сознания принадлежности к этносу, этнического самосознания. Субэтническое самосознание если и сохраняется, то отходит на второй план. Однако чаще всего субэтносы превращаются в этнографические группы. Определенная часть людей начинает входить в этнос, минуя субэтносы и этнографические группы. Возникает общий литературный язык этноса, близкий к разговорному. В основу литературного языка обычно кладется один из диалектов языка этноса. Нередко превращение раннего этноса в поздний связано с вызревание предпосылок капитализма, но это вовсе не обязательно.

Зарождение и развитие капитализма имеет одним из своих следствий превращение позднего этноса в позднейший этнос. Выше уже говорилось о завязывании прочных экономических связей и возникновении рынка в масштабе всей страны. Это ведет к резкому возрастанию подвижности населения и его интенсивному перемешиванию. Повсеместно распространяется грамотность. В результате распада крестьянских общин постепенно исчезает простонародная, прежде всего крестьянская культура, которая выступала в качестве культуры этноса. Ее замещают элитарная и городская культуры, которые, слившись воедино, постепенно проникают в самые широкое слои населения и становятся общесоциорной национальной культурой. В итоге постепенно исчезают субэтносы и этнографические группы. Поначалу большая часть людей, а затем и все они прямо входят в этнос.

Оформляется такой общий литературный язык, который одновременно функционирует и в качестве общего разговорного. Язык позднейшего этноса существует не в диалектах, не как совокупность диалектов, а как бы рядом с ними, постепенно поглощая и вытесняя их. Этому в огромной степени способствует возникновение и развитие средств массовой информации (газеты, радио, телевидение). Идеальным позднейшим этносом является такой, в котором совсем нет не только субэтносов, но даже и этнографических групп, и не существует никаких диалектных различий.

Как уже отмечалось выше, в идеальном случае население страны должно одновременно составлять и одну нацию и один этнос. В подобном случае этническое самосознание должно слиться с национальным, культура этнической общности полностью заместиться национальной культурой, а язык этноса стать национальным языком. Именно это и дало основание для того, чтобы приписать нации такие признаки («общность языка», «общность культуры»), которые в действительности характеризуют этнос.

Вообще нельзя не заметить, что в знаменитом сталинском четырехэлементном определении нации, которое и сейчас не утратило полностью своего влияния на умы людей, занимающихся национальными проблемами, из четырех приписываемых нации признаков два («общность языка» и «общность культуры») относятся к этносу, два («общность территории» и «общность экономической жизни») - к геосоциальному организму и нет ни одного, который относился бы к собственно нации.

Формирование государств и наций

Заключение

Российская Федерация с точки зрения формы государства

Вот и перечислены всœе составляющие, которые формируют единую форму государства. При этом они характеризуют государство лишь со стороны его структуры, забывая при этом о содержании власти. Именно в связи с этим политический режим если и не входит непосредственно в структуру формы государства, то находится очень близко от нее и на нем стоит остановиться подробнее.

Политический режим

Политический режим - содержание власти, выраженное в средствах и способах властвования, в характере власти - демократическом или недемократическом.

По этой причине категория политического режима не говорит о государс­тве - монархии или республике, а о самом существе власти, о средствах и способах властвования словом, о власти демократичес­кой и недемократической, авторитарной.

Понятие "политический режим" включает не только государства, но и политическую систему в целом, а значит, и всœе общество. В соответствии с этим, различают демократическое общество, то есть общество, в котором существует демократический политический ре­жим, и недемократическое общество, которому соответствует автори­тарный политический режим.

Следовательно, существует два базовых типа политических режимов: демократический и авторитарный. Разновидностью авторитарного политического режима в гипертрофированном виде является тоталитарный политический режим, которому соответствует тоталитарное государство и тоталитарная власть, которая ставит под свой императивный, тотальный контроль, не ограниченный законом, всœе сферы жизни отдельных граждан и общества в целом.

Такое же делœение, соответствующее особенностям политического режима, можно провести и в отношении государства. По этой причине можно говорить о существовании демократического и недемократического государства.

Демократическое государство - государство, в котором органы власти имеют народный мандат. Центральное место среди них занимают органы, непосредственно избираемые народом (Президент, парла­мент и т. д.); компетенция, объём, пределы власти каждого органа строго регламентируются законом. Также может широко использовать­ся такой институт непосредственной демократии, как всœенародное голосование (референдум). В обществе утверждается верховенство права и независимое правосудие, всœе граждане имеют гарантирован­ные государством и защищенные судом неотъемлемые права и свободы. В демократическом государстве и, соответственно, в обществе до­пускается свободомыслие, свободное вероисповедание, отсутствует цензура, расовая или национальная дискриминация, то есть всœе то, что составляет жизнь нормального гражданское общества.

и определяется законом, но произвольно осуществляется ограниченным кругом властвующих органов и лиц с помощью прямого использования управленческого административного аппарата͵ вооруженных сил и карательных учреждений. Право и права человека не имеют независимого статуса и верховенства в обществе, их функции ограничены требованием соблюдения действующих норм и законов. В недемократи­ческом, авторитарном государстве и обществе, как правило, имеется официальная идеология, которая проникает практически во всœе сферы жизни данного общества.

Тоталитарное государство - государство, в котором администра­тивное управление строится на началах всœевластия; оно не определяется законом. Из жизни общества исключаются права человека и независимое правосудие; всœе общество попадает под тотальный конт­роль государства и его подразделœений: управленческого администра­тивного аппарата͵ вооруженных сил, карательных учреждений. В об­ществе осуществляется беспрепятственное подавление личности. Иск­лючается всякое инакомыслие, всœе общество вынуждено занимать ту позицию, которую предлагает официальная идеология и пропаганда.

Итак, рассмотрены всœе составляющие формы государства. Еще раз перечислим их:

1. Форма правления

2. Форма государственного устройства

3. Политический режим

Эти три составляющих и образуют государство, то есть говорят о способах организации власти, о ее источнике; о том, какую форму примет административно-территориальное делœение государства, о со­держании власти, о ее отношениях с народом.

Именно по этому каждое государство следует характеризовать в комплексе, рассматривая его со всœех трех точек. Только тогда мож­но говорить о четко определœенной форме государства.

Это можно хорошо проиллюстрировать на примере Российской Феде­рации, в новой Конституции которой форма государства определяется сразу (ст.1) и довольно четко: "Российская Федерация - Россия есть демократическое федеративное правовое государство с респуб­ликанской формой правления."

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, декларируется, что в Российской Федерации гос­подствует демократический политический режим (и, соответственно, ей присуще всœе то, что присуще демократическому политическому ре­жиму), формой государственного устройства является федерация, а форма правления в России - республика.

В заключение хотелось бы еще раз рассмотреть форму государства в историческом аспекте и попытаться вывести наиболее справедливую (по современным понятиям) и эффективную ее разновидность.

Исторически сложилось так, что сначала появились государства, форму которых прежде всœего определяла форма правления; более то­го, таких категорий, как форма государственного устройства или политический режим попросту не существовало. Как уже говорилось выше, крайне важно сть во вводе классификации по форме государствен­ного устройства появилось в XVII - XVIII веках, когда начала складываться такая форма, как федерация, а категория "политичес­кий режим" возникла, по мнению С.С. Алексеева, и вовсœе в 20-х го­дах XX века.

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, в древности и в средние века всœе государства были унитарные, а формой правления, как правило, была монархия. О политическом режиме можно говорить шире - так, в некоторых госу­дарствах древности существовали многие институты демократии. Од­нако гораздо чаще встречались авторитарные или вовсœе тоталитарные государства.

С появлений федераций положение изменилось. И хотя в форме правления монархия продолжала и продолжает играть значительную роль, основной формой правления становится республика. Политичес­кий режим становится всœе более демократичным, пока не достигает современного уровня.

Сейчас наиболее распространенной формой государства является демократическая федеративная республика. Именно в ней наиболее четко проявляются всœе современные воззрения на то, каким должно быть общество. При этом это вовсœе не означает, что человечество не может изобрести ничего более совершенного. Возможно, в будущем появятся принципиально новые элементы формы государства, и это лишь еще раз доказывает перспективность и крайне важно сть рассмот­рения данной темы.

Список использованной литературы:

1. Алексеев С.С. "Общая теория права" Москва,1981ᴦ.

2. Алексеев С.С. "Государство и право" Москва,1993ᴦ.

3. Учебник для ВУЗов под редакцией Марченко

4. "Теория государства и права: учебник для ВУЗов по специ­альности: "Правоведение" Москва, МГУ,1987 ᴦ.

5. Теория государства и права. /Под ред.А.Б.Венгерова

6. Теория государства и права. Курс лекций /Под ред. Н.И. Матузова., А.В.Малько. Саратов, 1995ᴦ.

Различия между государственным строительством

и формированием наций

Можно сказать, что создание государств и образование наций - это два встречных, взаимосвязанных, но концептуально различных процесса. В зоне пересечения их довольно трудно разделить, но если такое пересечение оказывается неполным (а как хорошо известно, так всœегда и бывает), различия начинают четко просматриваться! Вот они-то и станут предметом настоящей статьи. И государственное, и национальное строительство - исторические процессы, зародившиеся в относительно недавнем прошлом в Западной Европе, но впоследствии более или менее успешно распространившиеся по всœему миру. Впрочем, их развитие не всœегда происходило успешно и беспрепятственно и на европейской сцене.

В самой Европе образование государств исторически предшествовало формированию наций. В некоторых странах государственное строительство заходило достаточно далеко еще до того, как начинали создаваться национальные общности. Несколько лет назад, побуждаемый Стэном Романом, я написал об этом на испанском материале статью, озаглавленную "Раннее государственное строительство и запоздалый антигосударственный периферийный национализм". В идеале (по крайней мере, с определœенной точки зрения) и одновременное, и последовательное формирование государств и наций должно закончиться образованием того, что мы называем национальным государством. На практике, однако, это происходит достаточно редко - такие государства можно пересчитать по пальцам если не одной руки, то не более, чем двух. Мы живем в мире, где подлинно национальные государства составляют скорее исключение, в мире, заполненном как многонациональными государствами, так и государствами, где роль доминирующей нации в какой-либо степени оспаривается и другими национальными группами. В этом мире существуют, наконец, и нации без собственной государственности, В случае если бы всœе потенциальные нации начинали и более или менее успешно доводили бы до конца процесс национального строительства, устойчивость многих и многих ныне существующих государств оказалась бы под вопросом.

Исходя из этих несомненных фактов, можно было бы прийти к выводу (как то и делают идейные сторонники национализма, превыше всœего ставящие принцип национального самоопределœения), что всœе без исключения нации должны защищать свою культуру и самосознание строительством собственной государственности. Οʜᴎ заходят даже дальше, призывая всœех, на кого еще не снизошла благодать национального пробуждения, незамедлительно начать борьбу за свою государственность. Сторонники этих взглядов заявляют, что будущее за миром чисто национальных государств, что ни одна из существующих на Земле наций не должна остаться без собственного государства и что любое из нынешних государств, не способное отождествить себя с определœенной нацией, не имеет шансов на выживание. К сожалению, как мы хорошо знаем, число потенциальных наций многократно превышает как количество уже сформировавшихся наций, со своей государственностью или без нее, так и - в еще большей степени - число ныне существующих государств.

Конечно, существует Организация Объединœенных Наций, но на делœе в нее входят не нации, а государства, ООН правильней было бы называть ООН, Организацией Объединœенных Государств. Сейчас мало кто, особенно среди интеллектуалов, проявляет интерес к идее строительства государства (даже если это будет означать отказ от создания национальных государств), и мало кто признает возможность создания "государства-нации" - то есть государства, к которому граждане относятся с такой преданностью и которому они оказывают такую поддержку, какой, по мнению убежденных националистов, заслуживают одни только нации. При этом в данном нет ничего невозможного. Становясь на подобную точку зрения, мы должны быть готовы отказаться от привычной веры в то, что каждому государству надлежит всœеми силами стремиться к превращению в национальное государство в традиционном смысле этого термина,

Под таким углом зрения я и намерен поставить ряд вопросов, которые могли бы стимулировать исследования в будущем. Можно было бы утверждать, что процессы государственного и национального строительства допускают разделœение только в теории, а на делœе они всœегда развивались и развиваются рука об руку. Я склонен, однако, считать, что как раз в конкретной истории различных обществ эти процессы отличались друг от друга в прошлом и отличаются в настоящем,

Начнем с того, что начало государственному строительству было положено закатом феодализма, Ренессансом и Реформацией. Это был результат кризиса христианской империи и противоборства между возникающими монархиями западной, а затем и северной Европы. Государство, по меткому замечанию великого историка Якоба Буркхардта͵ было "произведением человеческого творчества", и с самого своего возникновения несло на себе некий налет сделанности, искусственности, сознательного конструирования. Отнюдь не случайно для описания процесса государственного строительства нередко пользуются терминами и образами архитекторики, как не случайно и то, что с развитием современной физики в государстве стали видеть нечто вроде машины. В то же время процессы государственного строительствва никак не напоминают об органическом росте и развитии и не вызывают аналогий с биологическими процессами - аналогий, столь обычных, когда речь идет о национальных проблемах, Государство - это нечто внеприродное, оно не рождается, а создается. Процессы государственного строительства успешно развиваются уже несколько столетий, и начались они до того, как национальная идея воспламенила воображение интеллектуалов и народа, Именно в связи с этим число независимых политических образований Европы с нескольких сотен в 1500 ᴦ. четырьмя столетиями позднее уменьшилось примерно до двадцати пяти. Вплоть до Французской революции с ее поддержкой ряда независимых республик, примыкающих к французским границам, и последующей поддержки ряда национальных движений Наполеоном процессы государственного строительства фактически никоим образом не базировались на национальных чувствах, национальном идентитете или национальном сознании. (Французская революция вовсœе не экспортировала национализм, поскольку созданные ею Батавскал и Гельветическая республики были просто инструментом французского контроля оккупированных территорий Нидерландов и Швейцарии.) В случае если между национализмом и Французской революцией и была какая-то связь, она состояла в возникновении (иногда после падения прежних династий и краха политиков и дипломатов) контрреволюционных массовых движений, стремящихся защитить свои народы и взявших дело суверенитета в свои руки - как это произошло в Испании после наполеоновской оккупации. Точно так же не имела ничего общего с нацианализмом и борьба за выход Франции к ее "естественным границам" - она диктовалась исключительно интересами французского государства. Наполеон, перекрывая карту Европы, отнюдь не создавал новых национальных государств; он либо сажал своих родственников и генералов на троны ранее существовавших монархий (скажем, Испании или Неаполитанского королевства), либо учреждал для них новые, такие как Вестфальское королевство. При этом не подлежит сомнению, что без каких-то протонациональных чувств не обходилось уже тогда, когда люди видели в себе подданных своего государства или верных слуг своего монарха. Рано или поздно в большинстве этих стран начинали зарождаться "государства-нации", и именно государства, существовавшие тогда, стояли у истоков этих процессов,

В случае если говорить о конкретной истории, то "нации" стали появляться лишь в прошлом столетии, причем преимущественно во второй его половинœе. Лишь в нескольких странах формирование наций послужило основой государственного строительства: это Италия, Германия, Греция, а также Венгрия, где процесс принял совершенно особый характер в силу двуединой структуры Австро-Венгерской империи, Очень любопытен пример Бельгии, которая добилась независимости от Нидерландов только в 1830 ᴦ., хотя ее политическое выделœение началось еще в шестнадцатом столетии. Казалось бы, всœе говорило за то, что в этой стране начнется интенсивное национальное строительство, однако в нашем столетии под влиянием фламандского национализма в Бельгии сформировалось многонациональное государство. В девятнадцатом веке венгерский национализм был одним из сильнейших в Европе, однако корона Святого Стефана простерла власть опять-таки над многонациональным государством. Специалисты по итальянской истории не могут прийти к согласию, чего было больше в процессе объединœения Италии - государственного строительства под руководством Кавура или же формирования новой нации, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ возглавили Мадзини и Гарибальди. Хотя в Германии сильное национальное движение существовало еще до начала ее объединœения, германский рейх был в куда большей степени созданием Бисмарка, чем националистов.

Не приходится сомневаться, что мирные договоры, заключенные после первой мировой войны, внесли очень важный вклад в национальное строительство. Интересно, однако, что новые государства, возникшие на базе этих договоров и принципа самоопределœения, провозглашенного Вильсоном, не были национальными государствами в чистом виде К примеру, населœение новой Чехословацкой республики лишь на 64,8% состояло из чехов и словаков, а на 2З% - из немцев. Состав населœения Польши был таков: поляки - 69,2%; украинцы - 14,З%; евреи - 7,8%; немцы и русские - по 3,9%. В Латвии доля титульной нации составляла 73,4% (а русских было 10,3%), в Литве - 80,1%, и в Эстонии - 87,6%. Безусловно, распад четырех империй на множество новых государств и перекройка государственных границ не были прямым результатом национального строительства, В самом делœе, трудно считать национальными те государства, которые заново возникли на базе Парижского мирного договора или расширили по этому договору свои территории. Это доказывается простым перечислением: Югославия, Чехословакия, Польша, три Прибалтийских республики и расширившая свою территорию Румыния, Титула национального государства заслуживала только финляндия, где шведы составляли действительно незначительное меньшинство, к тому же вполне преданное новому государству, предоставившему говорящей по-шведски части населœения очень значительные права.

В случае если доминирующие нации этих новых государств, такие, как сербы, чехи, поляки, литовцы, латыши и эстонцы, и могли считать себя "освобожденными", то это вряд ли относилось к хорватам, словенцам, судетским немцам, ко многим словакам, польским немцам, украинцам и евреям, и даже к различным меньшинствам государств Балтии. В разных странах меньшинства уважали или притесняли поразному, а идея многонационального государства подчас получала защиту в теории (хотя редко проводилась в жизнь на практике) из-за привлекательности лозунга национального строительства, Новым странам было весьма непросто создавать свою государственность и тем более непросто формировать свои нации. На ряде исторических примеров можно проследить, как приоритет национального строи- тельства создавал в новых государствах нестабильность и кризисы, а по прошествии времени подчас приводил их к краху. Из восьми новых государств, возникших а Европе после первой мировой войны, лишь три были стабильными демократиями: Финляндия, Чехословакия и Ирландия. Из пятнадцати ранее существовавших европейских государств демократическими режимами обладали девять в то время как ни одно из государств-наследников поверженных им- перий не было демократическим.

Нам еще предстоит обсудить вопрос, был ли национа- лизм причиной или следствием кризисов государств и империй прошлого, не способных приспособиться к требованиям времени, провести демократизацию или решить иные насущные задачи, После того, как Австрийская монархия в итоге знаменитого Компромисса 1867 г, превратилась в Австро-Венгерскую, венское правительство попыталось пойти дальше и восстановить Чешское королевство, проведя коронацию Франца-Иосифа в Праге, как он уже короновался. в Будапеште, При этом эти планы немедленно встретили ожесточенное сопротивление со стороны венгерских и немецких националистов, Еще раньше, в 1848 ᴦ. Франтишек Палацкий отказался участвовать в работе общегерманского Национального собрания во Франкфурте, поскольку считал себя чехом, а не немцем. Вот его собственное объяснение: "Когда я пытаюсь найти за пределами Чехии тот центр, который мог бы наилучшим образом гарантировать и защитить мир, свободу и права моей нации, природные и исторические причины заставляют меня обратить взгляд не на Франкфурт, а на Вену."

Изучая процессы государственного строительства и сопутствующие им кризисы, мы можем лучше видеть при чины, почему множество потенциальных наций, нанесенных на этнографические и лингвистические карты, так и ке преуспели в своей эволюции, и понять, почему в определœенных исторических обстоятельствах, при наличии сильных или слабых националистических движений, возникали или не возникали те или иные национальные государства.

Фактор установления государственных границ без учета этнографической структуры населœения действует и во второй половинœе ХХ века. Независимые государства Африки возникали на базе существующих колониальных границ. Сложность национального строительства при сильном перемешивании гомогенных племен, народностей и языков вынудила африканских политиков признать неизменность границ, существующих на континœенте. Новые (и по замыслу, национальные) государства, возникающие сегодня на развалинах Югославии и Советского Союза, унаследовали границы от былых административных территориальных членений, возникших исторически или проведенных по воле Сталина, хотя это порождает бесконечные территориальные споры и конфликты. Международное сообщество согласно с тем, что новые государства должны устанавливаться в границах, соответствующих прежнему территориальному членению, и последовательно защищает Этот принцип. Какой бы важной ни была идея нации, реальность государственности, старой или новой, всœе еще преобладает. Вся проблема в том, можно ли реально заниматься государственным строительством, стимулируя создание не чисто национальных государств, а государств, граждане которых будут разделять чувство единства со своей многонациональной стра- ной, чувство, без которого демократия вообще немыслимая?

Теперь поговорим немного о сущности государства - и это послужит неплохой стартовой позицией для обсуждения процессов государственного строительства, позволяющего узнать ряд различий между созданием государств и формированием наций. Начнем с определœения государства, принадлежащего Максу Веберу: "Государством должна быть названа такая постоянно действующая политическая организация с обязательным членством, чья администрация успешно проводит в жизнь свою монополию на законное применение силы для осуществления порядка". Тот же Вебер позднее уточнил, что "именно оно, государство, поддерживает административный и правовой порядок, изменяемый лишь посредством законодательных мер и обязательный для административных органов, действующих в рамках существующих законов" (здесь Вебер имел в виду прежде всœего современное государство, осуществляющее свои функции на строго правовой основе).

Можно привести и более новое определœение, принадлежащее Чарльзу Тилли: "Организация, которая контролирует населœение определœенной территории, является государством, в случае если она, во-первых, не смешивается с другими организациями, действующими на той же территории, во-вторых, автономна, в-третьих, централизована, и, в-четвертых, различные ее подразделœения официально координируются друг с другом."

Существование государства предполагает определœенную систему ролей и правил, а также доступ к определœенным ресурсам. Государство реализует свою власть через сильно дифференцированную и структурированную сеть учреждений, суды, вооруженные силы, законодательные органы, и т.п. В современных государствах чиновники и прочие официальные лица ограничены в действиях конституционными нормами, действующим законодательством, инструкциями, обычаями (а в прошлом большую роль играли й традиции), Время неограниченных властителœей ушло в прошлое - в современных государствах любая власть должна подчиняться определœенным правилам, В принципе, государство обладает монополией на законное использование насильственных методов. Такое насилие, позволяющее государственному аппарату принудительно заставить людей подчиняться определœенным правилам, само по себе ограничено действующими в данном Государстве законами и нормами (и этим отличается от индивидуального насилия).

Государство также располагает экономическими ресурсами - для того взимаются налоги и пошлины. Контроль государства распространяется на всœех обитателœей подконтрольной ему территории, включая не только его собственных граждан, но и иностранцев. Оно может не только принимать законы и устанавливать те или иные правила, но и обеспечивать их исполнение, используя суды и иные средства принуждения. Государство в состоянии заставить своих подданных подчиняться законам, что бы те ни думали об их справедливости или несправедливости. Чем дальше развивается успешное государственное строительство, тем в большей степени укореняется идея правового государства, действующего в духе законов и исключающего произвол. Демократизация государственных устоев создает институт гражданства, иначе говоря, такой связи между человеком и государством, которая предоставляет всœем без исключения его жителям, кроме иностранцев, определœенные права и налагает на них определœенные обязанности."

Отнюдь не всякое государство укладывается в эту идеальную модель. Одни государства не располагают монополией на законное насилие - это происходит, когда власть оспаривается повстанцами, контролирующими какую-то часть государственной территории (пример: фашистские сквадристы в Италии после первой мировой войны), а другие очень плохо справляются с взиманием обеспечивающих их потребности налогов. Чиновники подчас пользуются своей властью не для общественной, а для личной пользы. государство может принимать законы, которым мало кто подчиняется. В общем, существуют разные уровни развития государственности, равно как существуют и государства, находящиеся в состоянии развала.

Нужно подчеркнуть, что недемократические государства с жестокими режимами подчас заботятся о благосостоянии своих граждан и осуществляют полезные для общества цели; точно так же есть "государства зла", жертвующие своим населœением в угоду личным интересам или утопическим целям правителœей, Примерами тому могут служить тоталитарные государства и диктаторские режимы.

Государства по своей сути - искусственные, машиноподобные образования, формирующие общество по своему образу и подобию. Современное либеральное и демократическое государство добилось немалых успехов в смягчении насилия (включая уменьшение насилия в частной жизни), защите собственности и создании прочих условий функционирования цивилизированной рыночной экономики, признании базовых прав человека и формировании на этой базе социального и культурного пространства для развития личности. При этом у современного государства есть и многочисленные отрицательные стороны, особенно заметные у некоторых специфических режимов.

Жители любого государства, независимо от их языка, культуры и вероисповедания, независимо даже от степени их индивидуального самоотождествления с этим Государством, обязаны подчиняться ему и его законам как единому верховному авторитету. Интересно, что аббат Сийес в своем определœении государства (нации) как "союза людей, связанных единым законом" (во время революционного перехода Франции от монархии к республике) отчасти говорил о том же, о чем говорим мы, имея в виду не нацию, а государство. Современное государство покоится на фундаменте общего для всœех гражданства, общих прав и общих обязанностей, Государство ожидает от своих граждан определœенной лояльности, но, вообще говоря, не требует от них сильной привязанности, единой религии или языка, общих для всœех ценностных установок и тому подобное. В то же время жители действительно национальных государств разделяют всœе или какие-то из этих ценностей.

Напротив, существование нации по Веберу "прежде всœего означает правомерность ожидания, что какие-то группы будут испытывать по отношению друг к другу и перед лицом других групп сильную взаимную солидарность"; иначе говоря, понятие нации принадлежит сфере ценностей, Вебер также отмечает, что существуют разные мнения по поводу того, как именно следует выделять такие группы или к каким согласованным действиям должна вести ощущаемая ими солидарность. В обычном языке нация не обязательно связывается с жителями определœенного государства, иначе говоря, с членами какой-то одной политической общности.

Сказанное отнюдь не означает, что на практике состав нации не может исчерпываться гражданами данного государства - просто это совсœем не обязательно. Эти различия хорошо видны на примере Германии перед ее недавним объединœением. До 1990 ᴦ. существовали два германских государства, хотя в то же время, по распространенному мнению, получившему окончательное подтверждение в крахе ГДР, была лишь одна германская нация, разделœенная между ними.

Теперь давайте обсудим некоторые важнейшие различия между нациями и государствами. Несмотря на существование лидеров национальных Движений и националистических организаций, а также личностей, выступающих в качестве глашатаев национальной идеи и носителœей (в веберовском смысле этого слова) национальных чувств, нации всœе же не имеют собственных чиновников и других официальных лиц, выполняющих заранее определœенные для них формальные роли. Аналогично, не бывает никаких четких правил для определœения национальной принадлежности. Хотя националисты подчас и понуждают к определœенным действиям или определœенному стилю поведения кого-то из тех, кто отождествляет себя (или, по мнению националистических лидеров, должен отождествлять) с данной нацией, всœе же соблюдение прав и выполнение обязанностей, вытекающих из такого отождествления, не подкрепляется никакими законными мерами принуждения, в случае если только оно не санкционируется и не контролируется государством. Нация как таковая не обладает военной и полицейской властью, не взимает налогов и не располагает средствами принуждения. Только государство, поддерживающее претензии и устремления определœенной нации (само оно должна быть, а может и не быть национальным) способно обеспечить средства и предоставить ресурсы для достижения национальных целœей,

На это можно возразить, что нация, которая возникает из национального движения, всœе же подчас оказывается в состоянии проявить свою власть, использовать насилие и взимать в свою пользу материальные ресурсы, даже если за ней и не стоит мощь государства. При этом в современной международной системе государств это означает лишь то, что подобные движения присваивают некоторые функции государства, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ в итоге лишается части законной власти. К примеру, националисты могут создать армии, обладающие на определœенной территории такой силой, что государство фактически теряет контроль над этой территорией и лишается возможности навязывать свою волю ее населœению. В этом случае мы имеем дело либо с гражданской войной, либо с национально-освободительным движением. Такое движение может в конечном счете создать новое государство, однако годы борьбы за власть будут стоить населœению многих ценностей, с которыми ассоциируется современное государство, особенно если оно было либерально-демократическим. На практике борьба националистов против существующего государства почти всœегда разрушает право и порядок и открывает дорогу сильнейшему произволу и насилию. Не следует, однако, отождествлять нации с теми движениями, которые активизируют национальное сознание.

Нации как таковой не должна быть свойственна внутренняя организация, типичная для современных государств. У нее нет автономии, чиновников, правил и законов - есть только ресурсы, происходящие из того психологического отождествления, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ привязывает к ней людей, считающих себя ее членами, В случае если государство может существовать на базе формального подчинœения граждан навязанным им нормам, то нация требует от своих членов какой-то глубинной верности и идентификации,

Мы всœе живем под юрисдикцией того или иного государства. На земном шаре уже давно не осталось мест, на которые не распространяются власть или претензии ныне существующих государств, За исключением людей без гражданства (категория, первоначально определœенная Лигой Наций, выдававшей им так называемые нансеновские паспорта), каждый человек является гражданином или подданным какого-либо государства. В то же время миллионы людей вполне обходятся без национального сознания и не относят себя к определœенной нации. иногда и, спрашивают о таких вещах, они обычно отвечают, в какой стране живут, но на этом всœе и заканчивается - мышление в национальных терминах им попросту чуждо. Многие из тех, кто, согласно критериям этнологов, лингвистов, политологов и лидеров националистических движений, должны быть причислены к какой-либо нации, на делœе не видят себя в данном свете и либо вообще не ощущают своей национальной принадлежности, либо полагают себя членами какой-то иной нации.

По словам идеолога национализма, каталонца Прат де ла Риба, хорошо понимавшего различия между государством й нацией, "государство в своей базе отличается ст нации, будучи политической организацией, обладающей независимостью в международной сфере, представляющей высшую форму власти в сфере внутренней, и располагаю и(ей такими людскими и финансовыми ресурсами, которые позволяют ей охранять свою независимость и утверждать власть".

Нацию же де ла Риба определял как "живое, органическое, естественное единство, существующее несмотря даже на наличие не признающих его законов. Именно естественность нации прежде всœего отличает ее от такого искуственного дела рук человеческих, каким является государство."

В 1906 ᴦ. монах-капуцин Эванджелиста де Иберо в своем националистическом катехизисе для басков выразил те же самые мысли, только в более эмоциональной форме. По его словам, "нация есть нечто естественное, нечто рожденное самой природой, в то время как государство - это искусственное творение человеческой воли" (более подробную цитату можно найти в работе, названной в примечании?3).

Эта природная сущность нации, противопоставляемая искусственности государства, постоянно подчеркивается в работах националистических мыслителœей, При этом по зрелом размышлении становится ясно, что нация - не природное, а культурное образование, продукт определœенного развития культуры, По этой причине национальный идентитет можно рассматривать как понятие не менее искусственное, чем государство,

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, как национальное, так и государственное строительство оказываются, в случае если использовать цитировавшееся выражение Буркхардта͵ произведениями человеческого творчества, итогами сознательных усилий лидеров. Задача состоит в том, как наилучшим образом проанализировать трудности и успехи обоих процессов и оценить степень их взаимодополняемости и несовместимости. Успешное государственное строительство - отнюдь не простая задача, но по сложности такая задача, вероятно, уступает национальному строительству, особенно если оно осуществляется одновременно с созданием государства. Как это ни парадоксально, нации формируются гораздо легче, в случае если государство испытывает кризис или находится в состоянии распада. Любопытно, что национальное строительство (по крайней мере, в каких-то смыслах Этого термина) может проходить особенно легко в отсутствие сложного и структурированного гражданского общества. Формирование современного государства уже предполагает наличие достаточно развитого гражданского общества. К примеру, государство покоится на фундаменте правовой культуры, зависящей от качества юридического образования в университетах - без этого почти невозможно создать хотя бы минимально эффективную бюрократию, в которой государство остро нуждается. Государству нужна продуктивная экономика, использую

Формирование государств и наций - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Формирование государств и наций" 2017, 2018.

Возникновение нации исторически связывается со становлением капитализма, ликвидацией феодальной раздробленности и образованием централизованного государства, усилением хозяйственных связей. При этом отнюдь не игнорируется то обстоятельство, что все предшествовавшее капитализму экономическое, политическое и духовное развитие общества явилось подготовкой материальных и духовных предпосылок для образования наций. И все же в докапиталистическом обществе нации вызреть не могли. Если такие предпосылки консолидации народностей в нации, как общность территории, языка, определенные черты культурной общности, зачатки хозяйственной целостности, можно обнаружить еще при феодализме, то становление общности экономической жизни связано уже с процессом генезиса и утверждения капитализма, сломавшего всякого рода феодальные перегородки и установившего прочные экономические связи между различными регионами той или иной страны.

Стремление буржуазии обеспечить условия для своего свободного развития, с одной стороны, способствовало объединению разрозненных и изолированных феодальных хозяйств. С другой стороны - требовало государственного единства территории, на которой проживало бы население, говорящее на одном языке. Кроме того, помогало устранению всех препятствий развитию языка и закреплению последнего в литературе. Поэтому формирование нации происходит как процесс экономического, территориального и языкового объединения людей, обеспечивающий беспрепятственное развитие производительных сил. Экономические отношения и интересы становятся важнейшей движущей силой национальной интеграции. На становление нации влияли и другие факторы, ускорявшие и затруднявшие процесс ее формирования. В качестве таких факторов можно назвать, например, тип власти, расовые и культурно-психологические факторы, религию и географический фактор.

Следует отметить, что складывающиеся национальные отношения, национальные узы и сама нация не являлись простым продолжениєм исторических племенных, родственных и этнических связей. Переход от феодализма к капитализму резко ускорил этнические процессы, которые в значительной степени выступают как следствие и форма социально-экономических процессов. Поэтому такие общественные явления, как язык, особенности культуры, нравов, привычек и обычаев, самосознание, т. е. по сути своей этнические особенности и признаки человеческих групп, играют важную сплачивающую роль, способствующую развитию национальных связей.

Процессы национальной интеграции обычно совершаются среди сравнительно гомогенного (однородного) в этническом, а следовательно, языковом, отношении, или же родственного населения, отличающегося в ходе своей длительной истории уже относительной этнической однородностью . Но гомогенность - не обязательное условие этих процессов. Если в ходе предшествующей истории возникали народы крупные, политически жизнеспособные, относительно однородные по этническому, а значит, и языковому составу, как это было в Европе, процесс образования нации происходил в рамках этих народов. Если же такой исторической основы не существовало, как, например, в Северной и Южной Америке, тогда процесс образования нации происходил путем смешения и ассимиляции различных этнических и языковых групп населения. Наряду с этим нации формировались в ходе развития этносов в рамках многонационального государства, что было характерно для некоторых народностей России.

Большинство европейских наций возникло в результате сплочения народностей . Особенно крупные народности в сильно централизованных государствах, такие как английская, французская, русская, в ходе развития капиталистических отношений превращаются в нации. Так было и с немецким и итальянским этносами, которые, несмотря на долго длившуюся раздробленность государства, стали основой для образования немецкой и итальянской наций.

В процессе образования нации нередко происходило слияние различных народностей. Французская нация образовалась из ряда народностей, возникших в центре и на севере Франции. Французское королевство выросло из маленьких независимых феодальных государств, подчинив себе другие народности. Так, на юге французы в результате войн покорили провансальцев; на северо-западе бретонцы и фламандцы, на Корсике итальянцы - также влились в формирующуюся французскую нацию. Эльзасцы и лотарингцы, в значительной степени ассимилировавшись, тоже стали составной частью французской нации.

Английская нация возникла из оседлых кельтских бриттов, переселившихся в V в. англов и саксов и завоевавших в XI в. Англию офранцуженных норманнов. Как кельтские валлийцы, так и кельтские шотландцы, стали объектом завоевания, были аннексированы и ассимилировались. Они тоже в общем и целом вошли в состав английской нации, хотя их некоторые этнические элементы сохранились и по сей день.

Другие нации возникли путем независимого развития отколовшихся частей какого-либо этноса. Так, голландская нация уходит корнями в немецкий этнос. Древнерусская народность послужила общим корнем русской, украинской и белорусской народностей, сложившихся впоследствии в нации.

Важную роль в формировании многих наций играли и продолжают играть политические моменты и, в первую очередь, государственное обособление . Так, образование двух отдельных государств - Германии и Австрии - привело к возникновению самостоятельных наций, говорящих на немецком языке. Поскольку в странах Западной Европы, где впервые в истории началось формирование наций, этот процесс совпал с возникновением и централизацией государств, сложившихся на территориях с преимущественно этнически однородным населением, то и сам термин «нация» приобрел здесь политический смысл - принадлежность людей к одному, «национальному», государству.

Таким образом, в рамках государства ускоряются консолидационные процессы, нередко ведущие к объединению и слиянию близких по историческим судьбам народностей . Как и народности, нации скреплены связями территориального, а не брачно-родственного характера. Государство и здесь играет роль важного цементирующего фактора. Однако для обеспечения сплочения нации еще большее значение, чем политические, имеют связи экономические. Присущие народностям признаки получают новое качество: нации отличаются устойчивой общностью территории, экономики и культуры, общим языком. Внутренние культурно-информационные связи в нации, как правило, намного интенсивнее, чем в предшествующей народности. Наконец, на почве всего этого у наций формируются общие черты национального характера, более четкое, чем у народностей, этническое самосознание.

Процесе формирования наций в Европе в основном завершен.

Так, английская нация сложилась в XVI в., русская - в XVII - XVIII вв., немецкая и итальянская - к XIX в. Десятки наций сформировались в XX в. Однако, в некоторых частях света процесс становления наций продолжается, разворачиваясь в иных экономических и, прежде всего, политических условиях, нежели формирование европейских и особенно западноевропейских наций.

В этот день:

В XVI-XVII вв. в связи с развитием капиталистического уклада и возникновением национальных рынков в Западной Европе складываются первые централизованные национальные государства: Англия, подчинившая себе уже в XVII-XVIII вв. Шотландию и Ирландию; Франция, Голландия, Испания и Португалия.

В эту эпоху, как писал Энгельс, «королевская власть, опираясь на горожан, сломила мощь феодального дворянства и создала крупные, в сущности основанные на национальности, монархии, в которых начали развиваться современные европейские нации и современное буржуазное общество» 1 . В этих странах формирование наций было тесно связано с борьбой за независимость (Голландия) и с буржуазными революциями (в Англии - в середине XVII в., во Франции - в конце XVIII в). В других странах, где капитализм развивался медленнее и феодальная раздробленность была сильнее, такие государства в то время не могли быть созданы. Так, Германия была раздроблена на множество феодальных государств (герцогств, королевств и городов- республик), крупнейшим из которых в XVIII в. стало Прусское королевство.

С развитием капиталистических отношений по всей Европе широко распространяются освободительные идеи эпохи буржуазных революций. Усилилась борьба за независимость народов Европы, испытывавших национальный гнет. Греки, сербы, болгары и другие народы, порабощенные султанской Турцией в XIXв., поднимали вооруженные восстания,в промежутках между которыми непрерывно действовали повстанческие отряды - гайдуцкие четы. Иную форму приняло стремление к национальной независимости народов Австрийской империи. Бурное развитие национального самосоз- знания венгров, чехов, хорватов, словенцев, поляков и румын проявилось в парламентской борьбе, но и здесь вспыхивали восстания. В результате еще в XIX в. добились автономии венгры (с 1867 г. все государство стало называться Австро-Венгрией), а также поляки. К 1870 г. находившаяся под австрийским владычеством часть Италии воссоединилась с другими ее частями, ранее раздробленными на ряд маленьких государств, и в ходе национально-освободительной войны образовалось Итальянское королевство. Примерно к тому же времени (1870-1871 гг.) под гегемонией Пруссии объединились мелкие немецкие государства. Борьба других наций зарубежной Ев ропы за независимость затянулась надолго: чехи и словаки, поляки, финны добились государственной самостоятельности только в 1918 г., ирландцы получили права доминиона только в 1922 г., а Северная Ирландия до сих пор находится под властью Англии.

Война 1914-1918 гг. сильно изменила политическую карту Европы. За счет побежденных государств расширились державы Антанты - Франция, вернувшая себе Эльзас и Лотарингию, потерянные в 1870-1871 гг., и Италия, отнявшая у Австро-Венгрии Южный Тироль и Юлийскую Крайну. На развалинах Австро-Венгерской монархии образовались новые национальные государства: Чехословакия, Венгрия, Австрия; южнославянские земли - Словения и Хорватия - воссоединились с расширившейся Сербией и Черногорией в единое государство - Югославию. Трансильвания, заселенная в основном румынами, была присоединена к Румынии. Польские и украинские земли Австрии вошли вместе с польскими землями, принадлежавшими Германии и России, в состав восстановленной независимой Польши. Польша захватила при этом западную часть Белоруссии и Украины, входивших в состав России. На севере образовалась Финляндия, получившая самостоятельность из рук молодого советского правительства.

При перекройке карты Европы в известной степени учитывались национальные стремления народов. Восстановленные и вновь созданные государства были в значительной мере национальными. Но это далеко не было решением национального вопроса. В некоторых государствах, правда, одна нация решительно преобладала, и национальные меньшинства были невелики; это относится к послевоенной Венгрии, Австрии (небольшое словенское и хорватское меньшинство) и Германии (очень немногочисленное сербо-лужицкое меньшинство). Однако в ряде государств удельный вес национальных меньшинств был и численно и политически значителен: в Финляндии осталось много шведов, в Румынии - венгров и немцев, в Италии - словенцев, хорватов, австрийцев, рето-романцев, албанцев, в Болгарии - турок, греков. Некоторые новые государства были многонациональными. Чехословакия наряду с чехами включала в свой состав уступавших чехам по численности и уровню культурного развития словаков, а также украинцев-русинов, поляков, венгров, немцев. В Польше общая численность непольских национальностей (украинцев, белорусов, литовцев, немцев, евреев) составляла около трети всего населения; в Югославии помимо трех официально признанных славянских народов - сербов, хорватов и словенцев - жили еще не признававшиеся самостоятельными народами боснийцы, черногорцы, македонцы; там было также много венгров, албанцев, румын, немцев, турок и др.

Национальные меньшинства почти нигде не пользовались равноправием. Особенно бедственным было их положение в панской Польше и в боярской Румынии. Даже в сравнительно демократической Чехословакии население восточных /районов - словаки и украинцы - терпело экономический и национальный гнет со стороны чешской буржуазии. В Югославии господствовавшая сербская буржуазия и военщина попирали права даже близко родственных славянских народов - хорватов, словенцев, не говоря уже об албанцах, македонцах и др. В старых государствах Европы по-прежнему не признавались права национальных меньшинств: эльзасцев во Франции, славян в Италии, каталонцев, басков и галисийцев в Испании, фламандцев в Бельгии. Только ирландцам удалось добиться положения доминиона.

Новая эра в национальном развитии народов зарубежной Европы началась после первой мировой войны 1914-1918 гг. и Великой Октябрьской социалистической революции в России, показавшей на деле, как может быть разрешен в социалистическом государстве национальный вопрос и тем самым стимулировавшей расширение и углубление национально-освободительной борьбы во всем мире.

Даже в тех странах, где угнетенные национальности оказывали лишь слабое сопротивление своим угнетателям, даже там ощущалось прямое и косвенное влияние идей русской Октябрьской революции. Солдаты из армий интервентов, а также военнопленные, попавшие в Россию, соприкасались с русскими рабочими, крестьянами, солдатами, партизанами и в той или иной степени проникались революционными идеями, увозя их потом с собой на родину. Коммунистические партии, возникшие в 1918-1920 гг. во всех европейских странах, поддерживали стихийный протест угнетенных наций и стремились увязать их борьбу с классовой борьбой пролетариата. Международное коммунистическое движение оказало серьезную поддержку угнетенным народам в их борьбе за свои национальные права.

Национальный гнет, существовавший во многих странах Европы, был одной из причин их внутренней слабости, которая сделала их легкой жертвой возрожденного германского империализма. Фашистские государства - Германия и Италия - к 1940 г. завладели чуть ли не всей зарубежной Европой. Нацисты при этом использовали национальные противоречия, искусно их растравляя, а в дальнейшем сами еще более усилили национальный гнет. Некоторые национальности - особенно евреи, цыгане - подверглись почти полному истреблению в оккупированных Гитлером странах;"славянские народы тоже пострадали сильнейшим образом.

Послевоенный период. Образование международного социалистического лагеря и социалистическое развитие европейских наций

Вторая мировая война кончилась разгромом Германии. Героическая Советская Армия освободила от фашизма славянские и другие народы Европы. Мало того, подъем массового освободительного движения во многих странах Центральной, Восточной и Юго- Восточной Европы привел к низвержению капиталистического режима и установлению власти народной демократии, что открыло перед ними путь социалистического развития. Это создало условия для подлинной национальной независимости не только больших, но и малых народов. Национальные меньшинства - лужичане в Германской Демократической Республике, венгры в Румынии, турки в Болгарии и др.- получили возможность свободно развивать свой родной язык и культуру. В Чехословакии обе основные национальности - чехи и словаки - стали равноправными не"только формально, но и фактически. В Югославии был впервые установлен принцип национального равенства и созданы шесть равноправных народных республик: Сербия, Черногория, Хорватия, Словения, Босния и Герцеговина, Македония; албанцы, венгры, словаки также получили права национальных меньшинств.

Однако в странах, где сохранился капиталистический строй, положение национальностей почти не изменилось: во франкистской Испании не пользуются никакими правами каталонцы, галисийцы, баски; в Италии славяне, албанцы подвергаются итальянизации; в Греции все попытки македонских славян добиться национальной автономии были жестоко подавлены.

После окончания второй мировой войны изменились некоторые этнические границы в Европе: исконные славянские земли в Силезии, Судетах, бывшей Пруссии, когда-то захваченные немецкими колонистами, были возвращены славянским государствам; немцев из этих земель переселили в Германию: этническая территория поляков, чехов и словаков расширилась. С другой стороны, по соглашению Советского Союза с Польшей и Чехословакией был произведен добровольный обмен населением из пограничной полосы: украинцы и белорусы с территории, отошедшей к Чехословакии и Польше^были переселены в СССР в обмен на поляков, чехов, словаков, живших в пределах Советского Союза. Этнические границы в странах Центральной и Юго-Восточной Европы стали в гораздо большей степени совпадать с политическими; это уменьшило возможность национальных трений, упростило проведение демократической и социалистической национальной политики.

Важное значение имели и внутренние миграции, происходившие в некоторых странах, в особенности в славянских: возвращенные западные земли Польши были заселены преимущественно крестьянами - выходцами из восточных областей, Судетские районы Чехии - чехами и словаками из других частей республики; значительные внутренние передвижки населения произошли в Югославии. Эти внутренние миграции содействовали нивелировке культурно-бытового уклада, более быстрому стиранию прежних областных особенностей, сближению местных говоров. В конечном счете все это привело к большему сплочению крупных наций.

Самым важным последствием разгрома международного фашизма во второй мировой войне было распространение социалистического строя, который стал международной системой, охватившей целый ряд стран в Центральной и Юго-Восточной Европе. В Чехословакии, Польше, Венгрии, Румынии; Болгарии и Югославии рабочие и крестьяне, сплотившись вначале для свержения фашизма, не остановились на этом, а в могучем революционном порыве поднялись против самых основ буржуазного строя, установив народно-демократическую форму власти. Это стало возможным по- тому, что передовые слои рабочего класса, интеллигенции и бедного крестьянства уже были сплочены и выступали под руководством коммунистических партии. Огромную услугу народным массам европейских стран оказал пример народов Советского Союза, уже достигших к тому времени крупных успехов в построении социалистических форм жизни и доказавших их преимущество перед буржуазными формами. Но народы зарубежной Европы и их коммунистические партии не стали копировать механически опыт Советского государства. Еще в годы первой мировой войны В. И. Ленин прямо говорил о неизбежном «разнообразии» того «пути, который проделает человечество от нынешнего империализма к социалистической революции завтрашнего дня» 1 . «Все нации придут к социализму, это неизбежно,- писал Ленин,- но все придут не совсем одинаково» 2 . В каждой отдельной стране свержение власти буржуазии и переход к социалистическому строю происходил по- своему, в специфических формах. В большинстве стран первым этапом этого перехода стала народно-демократическая форма власти, при которой коммунистическая партия, став во главе общенародного движения, получила поддержку демократических мелкобуржуазных и крестьянских партий. Самым важным здесь было то, что передовой части пролетариата в этих странах удалось сразу же преодолеть внутренний политический раскол: буржуазнооппортунистическая политика правых социал-демократических вождей была парализована, и основные массы членов социалистических партий объединились с коммунистами: так возникли Социалистическая единая партия Германии, Польская объединенная рабочая партия, Венгерская партия трудящихся и др. Политически сплоченный авангард рабочего класса уверенно повел за собой широкие слои сельских и городских народных масс, мелкой буржуазии, интеллигенции. Парламентская форма власти была сохранена во всех европейских странах народной демократии, но парламент превратился из орудия власти капиталистов в орган полновластного народного управления.

Были проведены широкие экономические преобразования: национализация земли (или большей части земли), национализация банков, транспорта, крупной промышленности и торговли, что обеспечило прочность народной власти, привело к коренному улучшению условий жизни народных масс.

Так произошло за короткое время изменение самой структуры ряда европейских наций: они стали нациями нового демократического и социалистического типа. В их культуре стал исчезать тот раскол на две разные культуры - буржуазную и народную,- какой существует у наций капиталистических стран.

Но в большинстве стран Европы этих преобразований не произошло, и народные массы добиться победы не сумели. Хотя волна антифашистской общенародной борьбы в некоторых западных странах и вынудила буржуазию временно поступиться частью своей власти, допустить к ней представителей рабочих (коммунисты в первые послевоенные годы принимали участие в правительствах Франции, Италии и некоторых других государств), но это длилось недолго: укрепив свои позиции при помощи империализма США, буржуазия в этих странах уже в 1946-1947 гг. отстранила коммунистические партии от участия в управлении государством. Созданное в те годы во

Франции, Италии, Бельгии, Австрии сравнительно демократическое социальное законодательство в последующие годы реакционные партии постарались насколько возможно урезать.

Как бы то ни было, в большинстве стран, особенно Западной Европы, сохранился буржуазный строй и сохранились нации старого «буржуазного» типа.

С тех лет обозначился раскол Европы на лагерь капитализма и лагерь социализма и демократии. Социалистические страны были и остаются носителями идей дружбы между народами и мирного сосуществования.

«Попробую несколькими штрихами наметить хотя бы общие контуры эпохи.

В первую очередь, около 1600 года в странах европейского континента начинается процесс, ключевой для понимания их дальнейшей истории и вместе с тем носящий совершенно нормальный характер. Историки, по своему обыкновению, почти не обратили на него внимания. Речь идет вот о чём. Общества, именуемые европейскими нациями, начали складываться в XI веке в результате слияния трёх элементов: автохтонные народности (например, галлы во Франции или так называемые кельтиберы в Испании); структура, именуемая Римской империей, и вторгшиеся германские племена.

К этому необходимо добавить ещё одно обстоятельство, упущенное большинством историков, за исключением нашего несравненного Асин-и-Паласьоса, - давление со стороны арабской империи, которая и в политическом, и в культурном отношении является истинным протагонистом европейской истории той эпохи и потому должна стать центром и отправной точкой при реконструкции истории тех столетий. Людская глупость стала причиной того, что у нас до сих пор нет ни рассказа, ни картины, из которых можно было бы узнать о тех драматических сражениях (и военные - далеко не самые важные из них), которые привели к чудесной победе христианско-европейской цивилизации над мусульманской и семитской цивилизацией Востока.

Так вот, к 1600 году общества, именуемые европейскими нациями, вступили в первую стадию зрелости, которая применительно к живым организмам называется облитерацией.

Любая система, состоящая из отдельных органов, лишь тогда становится организмом, когда её части сращиваются, взаимопереплетаются, образуя целостное единство, обособленное от внешней среды. Всякое живое существо - лишь частица мироздания, которая замыкается в себе и образует закрытую, почти герметичную среду, область «внутреннего», отделённого от «внешнего», то есть от универсума. Подобное замыкание, обособление организма в анатомии и физиологии называют облитерацией (зарастанием родничков).

Таким образом, к 1600 году облитерация произошла у всех европейских наций. В Англии, в силу её островного положения и по ряду других причин, этот процесс происходит раньше. Вот ещё одна закономерность, также проигнорированная историками, несмотря на всю её очевидность, а именно: Британские острова опережают в историческом развитии остальные страны. Не стоит и говорить, что английские историки добросовестно не замечают этот факт, как и многое другое, поскольку они, хоть и англичане, но всё-таки историки.

Испания, как и Франция, в это время впервые ощущает себя единой нацией, то есть как бы особой, неповторимой, ни на кого не похожей индивидуальностью. Этот первый росток национального сознания чрезвычайно важен и, на мой взгляд, вполне заслуживает внимания. Он свидетельствует о том, что и француз, и испанец поняли, что каждый из них - не просто человек, абстрактный представитель рода человеческого, а образец уникального, неповторимого стиля жизни. Отныне каждый народ обращается к собственным глубинам, наслаждается неповторимостью своего существования, смакует бродящие в нём соки, а потому замыкается в самом себе.

К сожалению, я лишён возможности показать, как именно протекает этот процесс в отдельных странах, поскольку каждая идет своим путем и описывать его необходимо с величайшей точностью. Между тем именно неповторимость этого пути к своим глубинам определяет судьбы европейских наций вплоть до наших дней - когда мы наблюдаем обратный процесс. Впрочем, его нам придётся оставить в стороне. Скажу лишь, что эволюция общества с ярко выраженным национальным характером - явление, присущее только западной цивилизации, - проходит четыре этапа:

1. С XI века по 1600 год - зарождение, или формирование;
2. С 1600 по 1800 год - нормальная жизнедеятельность;
3. С 1800 по 1920 год - период повышенного артериального давления, что свидетельствует об определённом состоянии организма, фаза, на которой нации надевают на себя доспехи национализма (последний «изм» как раз и свидетельствует о скачке давления); и, наконец,
4. ещё не определившаяся форма жизни, зарождающаяся на наших глазах, о которой я пока умолчу, чтобы было о чём поговорить следующим летом.

Итак, мы замечаем, что около 1600 года люди в разных странах начинают говорить о «наших поэтах», «наших художниках», «наших Полководцах», «наших богословах», «наших государственных деятелях». Их сравнивают с другими, находящимися по ту сторону границ, или, как это принято в Испании, горделиво превозносят выше всех, не имея о чужих ни малейшего представления.

Для такого народа, как испанский, чья обширнейшая империя охватывала Старый и Новый Свет и чья армия сражалась на всех возможных фронтах, такой поворот спиной к окружающему миру и столь всепоглощающая сосредоточенность на своих, внутренних, ресурсах обернулись пагубными последствиями. Уже во времена Филиппа III испанцы начинают терять интерес к своей империи. Простое и убедительное доказательство можно получить, если сравнить, как реагирует потомственная знать и служащие государственной канцелярии на предложение занять командные посты в одной из сотни брешей в границе империи соответственно в 1570 и в 1590 годах. Я уж не говорю о 1640 годе - расцвете правления Филиппа IV и творчества Диего Веласкеса .

Подобный поворот внимания к внутренней жизни нации - одна из причин того, что знать потеряла интерес к обширнейшей периферии испанского мира. Но были и две другие. Первая, весьма любопытного свойства, рано или поздно воздействует на любой народ, правящий миром (и сегодня такой момент переживает Англия): это усталость от власти, разочарование в собственной гегемонии и превосходстве. Другую причину, отвлекшую испанцев от мирового господства, следует искать (кто бы мог подумать!) при дворе, то есть в самой придворной жизни. Царствование Филиппа IV означало для Испании, говоря на театральном арго, «прокат» нового типа придворной жизни - когда двор перестает кочевать и окончательно обосновывается в одном городе. Превращение Мадрида, этой большой ламанчской деревни, в королевскую резиденцию однозначно приблизило крах испанской империи. Вы спросите почему? Да потому - и это единственное, на чем я сегодня позволю себе остановиться, - что жизнь в Мадриде, в первом в Испании городе-дворце, стала неиссякаемым источником наслаждения. Наверное, вы удивлены и отказываетесь верить. Сошлюсь на самый очевидный и красноречивый факт - на приказ Филиппа IV от 1646 года, повелевающий коррехидорам Мадрида силой отсылать придворных на португальскую границу, под Эстремос.

Испанская корона буквально на глазах теряла Португалию, а знать невозможно было заставить идти на войну по одной простой причине - она была просто не в состоянии расстаться с удовольствиями Мадрида, удовольствиями Прадо».

Хосе Ортега-и-Гассет , Веласкес. Гойя, М., «Республика», 1997 г., с. 161-163.